Здесь мое сердце - [31]

Когда началось представление, то происходящее на сцене заставило Глорию полностью отрешиться от окружающего и своих беспокойных мыслей. История жизни удивительной великой женщины, живущей в древней Александрии, предстала перед ее глазами. Она перекликалась с судьбой современной женщины, биолога, исследования которой крайне важны для выживания человечества в борьбе с опасным вирусом. Но ни семья, ни коллеги, ни церковь не поддерживают ее в изматывающей, напряженной работе. У каждого на сей счет свои неопровержимые доводы…

Сюжет был живым и эмоциональным, с угадывающейся трагедией, неотвратимой и неизбежной в результате непреодолимого конфликта гения и его косного окружения.

Каждый раз, когда играла Рита, казалось, что в зале воцаряется невообразимая тишина, что не слышно ни единого вздоха или шороха. Мистическая власть ее голоса, мимики, движений и сочувствие, которое вызывала у зрителей ее героиня, делали работу талантливой актрисы поистине уникальной. Остальной состав играл не хуже, но Рита просто блистала. Гордость за нее сквозила на лицах членов всей семьи Галанакисов. Даже Николаса и Глории.

Вторая половина постановки оказалась еще более трогательной. Со слезами на глазах мисс Прайс нащупала руками сумочку, желая достать носовой платок. Николас услужливо предложил свой, чтобы она не отвлекалась и не беспокоила других. Глория взяла платок, кивнув в знак благодарности. Это оказалось очень кстати. Ипатии вынесли приговор и вот-вот должны были привести его в исполнение. Деспина умирала сама — в забвении и одиночестве, после травли прессой и после того, как самый близкий человек счел ее безумной и отнял единственного сына.

Слезы душили молодую женщину. Глория боролась с собой, стараясь не всхлипывать.

— Возьми меня за руку… — Эти слова прозвучали очень требовательно. Когда рука Ника накрыла ее пальцы, она сжала их с такой силой, словно ее напряжение способно было спасти хоть кого-то от верной смерти… Занавес опустился.

Единственное, что доносилось из зала, — были вздохи, сопение и легкое покашливание. Аплодисменты послышались не сразу. Сначала единичные, потом к ним добавились другие, и постепенно хлопал и ревел весь театр. Глория тоже хотела присоединиться, но одна ее рука все еще держала пальцы Ника. Внезапное осознание этого, пронзило ее тело подобно электрическому разряду.

Рука Николаса! Как приятно было чувствовать теплоту и силу его ладони. Сердце Глорий учащенно забилось. Смущенная, она с вызовом посмотрела на него в упор, пытаясь освободить свою руку. Легкая ироничная улыбка тронула его губы, когда он подчинился, освобождая ее пальцы и начиная аплодировать.

Большинство оваций предназначались Рите. Многие выкрикивали ее имя, и восторженное «Браво!» сотрясало театр, Ее буквально засыпали цветами, а она улыбалась Дионису, который поднялся и послал ей воздушный поцелуй. Рита ответила ему тем же. Глория почувствовала укол зависти.

Почему бы… — она повернулась к Николасу Галанакису еще до того, как оформилась ее мысль, — с ними не может быть также?

Он поймал ее взгляд и вопрошающе поднял бровь.

Кровь прилила к щекам Глории, и она снова устремила взгляд на сцену. Глупые фантазии! Этому рациональному человеку и в голову никогда не придет подобная мысль. Мисс Прайс мельком заметила: его лицо выражало насмешку, когда он наблюдал сцену между своим братом и его женой. Неужели Ник не воспринимал всерьез настоящую любовь между мужчиной и женщиной? Неужели для него был важен только секс?

Или именно рядом с ней он думал исключительно о сексе? Хотя, о чем это она! В их отношениях все равно нет смысла.

Глория все еще терзалась мучительными сомнениями, когда Ставрос Пападас, режиссер постановки, вышел на сцену под шквал аплодисментов. Она не могла не улыбнуться, глядя на торжественное выражение его лица. Пападас взял микрофон и произнес короткую речь, выражая благодарность аудитории за теплый прием его нового спектакля, за аплодисменты, которыми публика вполне заслуженно наградила артистов. Вкратце режиссер поведал, какого труда стоило им всем на столь достойном уровне преподнести зрителям сложное романтическое произведение. Ставрос своей проникновенной речью буквально покорил зрителей и сорвал еще один всплеск рукоплесканий, оставив всех в приподнятом настроении.

В душе он был все еще тем неугомонным мальчишкой с торчащими вихрами и вечно сбитыми коленками, каким она знала его в детстве. Глории вспомнилось, как он развлекал ее всевозможными нелепыми выходками, пытаясь отвлечь от горестных мыслей в самые тяжелые моменты ее прошлого. Трудно было себе представить, что в столь юном возрасте человек способен на такое понимание и на столь деликатное проявление ненавязчивой доброты, которая больше ощущалась, как забава, а не заботливый поступок…

Дионис стоял и разговаривал с бабушкой.

— Я просто проскочу за кулисы, пока зрители расходятся. Я ненадолго.

— Не надо торопиться Дионис. Мы не спешим.

Дороти обернулась и улыбнулась Глории.

— Ставрос все сделал замечательно, не правда ли?

— Блестящая режиссерская работа, — согласилась Глория. — Он действительно справился.