Зазеркалье - [62]
— Пожалуй, напишу явку с повинной.
— Мудрое решение. Иди сюда.
Она обхватила мое тело ногами и притянула к себе. Затем посмотрела в глаза — пьяно, лукаво, с желанием, и у меня в голове, будто что-то качнулось, ударив по глазам изнутри. Мир дрогнул отражением в воде, в которую бросили камень. Всё поплыло, стало мягким, ласковым и горячим, и я заметил, что глаза Лиды вновь темны от колдовства.
«Ты женат на ведьме, Андрей… И она твоя».
Полок был высокий — гораздо выше, чем нужно, — стоя перед ним, я ничего не мог сделать. Почти ничего.
— Да… — выдохнула Лида, запрокинув голову. Затем вплела пальцы в мои волосы и задрожала всем телом. — Да…
Низко гудело пламя в печи. Кипела вода в металлической бочке, и пар обжигал кожу. Кровь в сердце становилась всё слаще, гуще, превращаясь в топлённое масло. Ноги Лиды были на моих плечах, и громкое, срывающееся на стон дыхание разносилось в горячем полумраке.
Всё случилось быстро. Лида сжала ноги, затряслась и вцепилась в мои волосы, прижав к себе. Вырвался крик — громкий, протяжный, и несколько секунд её бёдра сводило судорогой, будто от электричества, пока, наконец, крик не затих, и тело Лиды не размякло.
Она громко дышала. Одной рукой гладила моё плечо, а другой трогала себя — водила пальцами по груди, по животу, будто запоминая наслаждение под кожей.
— Кажется, кто-то весь день притворялся, будто не хочет, — сказал я, проводя пальцами по губам. — Давно ты не заканчивала так быстро.
Лида подняла голову и рассмеялась — глупо, счастливо. Затем взяла мою ладонь, и, держась за неё, спрыгнула с полка.
— Это начало, — сказала жена, опускаясь на колени. — Поверь, милый. Это только начало.
И пламя в печи загорелось ярче, и весь мир растёкся перед глазами, стоило Лиде меня дотронуться. Стоя в жарком тумане, я ощутил, как разгорается огонь, поднимаясь вверх по позвоночнику и рождая свечение тела, зажигая над головой мерцающий нимб. Ослепляя искрами, пляшущими в глазах.
И был свет. И был мрак. И была любовь, звенящая переливами колоколов. Святая троица, что сошлась в крохотной бане, до которой сжалась вселенная, и в мгновение, когда мы с Лидой закончили — уже вместе, сжимая друг друга в объятиях на деревянном мокром полу — я почувствовал, будто и сам вышел из пламени — обновленный и переродившийся.
А моя ведьма всё смотрела на меня, улыбаясь. И глаза её были темнее всех сокровенных снов.
Лихорадочно отмеряя жизнь, сердце билось в груди. Пульс стучал в висках, разгоняя кровь в остывающем теле. Мы лежали с Лидой на диване в гостиной — обессиленные, счастливые, слушали, как за окнами шумит сентябрьский ветер, качающий золотые кроны. К груди жены прилип березовый листик. Я осторожно подцепил его ногтем и сбросил на пол.
— Теперь расскажи, царевна. Думаю, я заслужил это знание.
Лида улыбнулась, не открывая глаз. Затем нежно провела ладонью по моим волосам, взъерошила их и сказала:
— Заслужил-заслужил. Будь по-твоему.
После бани Лида будто растаяла. Голос смягчился, жесты стали по-кошачьи плавными, а тело и разум послушными. Ещё пару часов назад упоминание о змеиной Пасхе вызвало у жены необъяснимый страх, а теперь она говорила о празднике спокойно и ласково:
— Всё живое становится мёртвым, и из мёртвого происходит жизнь, — произнесла Лида, будто начиная древнюю сказку. — В любви и смерти мы находим своё продолжение, и, когда день побеждает ночь, всё начинается снова.
Я прикрыл глаза и вздохнул. С первых слов стало ясно, что рассказ предстоит туманный и простого объяснения ждать не стоит.
— Колдовство мира держится на противоположностях, — говорила Лида, — и мир рвётся надвое во всех направлениях сразу. Потому его и нельзя поделить на чёрное и белое. Как только мы это сделаем, как только приставим зеркало к Логосу и отделим свет от тьмы, тут же появятся две стороны — два отражения. И в другом отражении всё будет выглядеть с точностью до наоборот. Левое станет правым. Правое — левым. Поэтому истинное всегда будет ложным, а ложное — истинным. Без этой игры Слова мир невозможно разделить на части. Без противоположностей наш мир не смог бы родиться. Ведь мир состоит из вещей — из осколков, и, чтобы выявить природу вещи, нам нужно отделить её от других. Говоря другими словами, чтобы понять идею — нужно найти её отражение, ведь отражение — это изнанка, это душа. И как нельзя разбить зеркало на один осколок, так нельзя зажечь свет без темноты вокруг.
Я слушал Лиду, не понимая, о чем она рассказывает, но перебивать не смел. Вместо того, чтобы задавать жене вопросы, я просто закрыл глаза, и старался поймать смысл не сознанием, а чем-то более глубоким — чем-то, что пряталось за пределами разума.
— Из мёртвого происходит жизнь, и всё живое становится мёртвым, — повторила Лида. — Это самая что ни на есть истина, и значит, одновременно ложь. Ведь если взглянуть с другой стороны, из отражения, где левое и правое поменялись местами, то всё мёртвое навсегда останется мёртвым, а жизнь всегда будет побеждать смерть. Даже если прибить эту жизнь гвоздями к распятью или привязать цепями к скале.
Я уловил образ, который рисовала жена. В сознании сошлись два мифа, слившиеся в единое неразрывное полотно. Свет, похищенный у неба, — благодатный огонь и огонь языческих богов-олимпийцев. Образы словно отразились друг в друге, и перед закрытыми глазами пронеслись картинки забытых сновидений: распятый на скале Прометей и прикованный цепями Христос. «Или всё было наоборот? — пронеслась мысль. — Впрочем… какая разница?» Мелькнул перед взором римский орел, вышитый на красных знаменах. С железным клювом — кривым острием копья.
Юре Полянскому двадцать лет, и он любит девушку, которой не существует. Уже два года черноволосая ведьма приходит к нему в осознанных снах, а её призрак мерещится и в реальности. Язвительная и всезнающая, она поселилась в сознании Юры и с тех пор каждый день говорит с ним, следуя за левым плечом. Она — спутница, невидимая для окружающих, и всё, о чем Юра мечтает, — это подарить ведьме жизнь. В поисках мифического Рецепта, что сделает из возлюбленной человека, Полянский отправляется в путешествие. Он едет автостопом, сам не зная куда, ведомый загадочной фразой, услышанной в сновидении: «Иди по лунной дороге на запад».
Люди, боги, домовые и ёкаи — всё смешалось в этой маленькой деревне, расположенной на краю заповедника. Знала ли Настя, что случайно разбив бамбуковый сосуд, станет связанной заклятием с древним злым божеством Уосэ Камуи и навлечёт беду на свою не совсем обычную семью? Пусть она и могла видеть потусторонних существ, но кроме этого никакими другими силами, в отличие от своей бабушки и младшей сестрёнки, не обладала. Как же Насте разорвать заклятие, наложенное взбалмошной богиней на древнем капище, и вернуть древнему богу память, который оказался не таким уж и злым?..
Одиноко стоит в пустыне древний город, готовый встретить любого путника и предложить ему пройти испытания. Поднявшегося на вершину ждёт успех, в противном случае — неминуемая гибель.
«Расскажу я вам легенду о славном и храбром сыне Сварога, так в старину прозывали своих кузнецов могучие северяне. Давным-давно жил на свете кузнец и звали его Алексей… Был он ещё красив да умён, и не было в округе девушки, которая бы на него не заглядывалась. Только сам он ни на кого не смотрел, и за то обижались на него добрые люди, мол, возраст уже подошёл, а невесты себе никак не выберет. Даже поговаривать стали, уж не болен ли он чем, уж не заколдовал ли его злой колдун».
Семь лет Ингер пробыл князем Руси, прежде чем кияне признали княгиней его жену, Ельгу-Прекрасу. Наконец их сыну, Святославу, исполняется три года, и Прекраса восходит на киевский стол. Ельга-Поляница, сестра Ингера, предает ей священную чашу хозяйки пиров. Но борьба за власть между княжеской четой и воеводой Свенельдом только обостряется. Желая посрамить Свенельда и стать полным хозяином в своей державе, Ингер сам отправляется к древлянам за данью…
Действие происходит сто тысяч лет назад в одной параллельной реальности нашего мира. Главный герой Ярослав, младший сын верховного жреца Маярса. По воле его отца он и его друзья оказываются вне пределов их планеты в момент, когда торговая межгалактическая конфедерация атакует их планету и уничтожает её. Ярослав и его друзья находят возможность противостоять торговой межгалактической конфедерации. В книге присутствуют магические и технические решения многих проблем, с которыми им приходится сталкиваться.
Лиля — сирота, попав в незнакомый мир, оказалась в магической академии, где ей предстоит обучаться в течении пяти лет, и другого выбора у неё не осталось. Её ждёт знакомство с неугомонными ведьмочками, надменными драконами, симпатичными оборотнями и даже феем. Да-да, именно с феем, а не с феей. Учебные будни, строгий тренер, проказы, любовь, надежда на встречу с родителями и неизвестный злодей ожидают девушку, а также знакомство с Бабой Ягой, Змеем Горынычем и Кощеем.