Зазеркалье Нашей Реальности - [120]
Что, если это конец?
Каспар не ответил. Если бы только принц знал, с каким усилием он сдержался, не желая понапрасну обнадеживать его.
Александр отстранился, вместе с облегчением чувствуя тяжесть новой ошибки.
– Прости, – хрипло произнес он, прижимаясь к его груди и боясь поднять глаза, в которых дрожали слезы. – Я больше не могу держать это в себе. Я…
Он застыл, осознав, что любое сказанное им слово, любое признание прозвучит как ужасная, наивная глупость.
– Я даже завидую тебе. Ведь ты уверен, что именно ты прожил эту жизнь. И пусть не все, что произошло в ней, тебе приятно вспоминать, ты стал таким, какой сейчас, именно благодаря тому, что учился на своих ошибках. Но что же я? Да, мне только восемнадцать, но это не так мало, согласись. Рожденный богатым, я не сделал ничего, о чем мог бы вспомнить. Такое чувство, что в моей жизни не было ничего, кроме… – Он украдкой взглянул на Каспара и тут же опустил пустой взгляд. – А все из-за моего малодушия. Я знаю, дальше ты меня не поймешь, но я не был пригоден для такой жизни. И вот теперь я узнал, что, возможно, все это время был не собой. Только недавно стал проявляться настоящий я, и, знаешь, он так похож на мою отвратительную родню. Да, все это время я не был собой, потому что на первые семнадцать лет мой характер был предопределен. И вот срок вышел. Я свободен. И в то же время нет. Я застрял, понимаешь? Кажется, моментами я настоящий проявлял себя в безрассудных поступках. Я убил свою няню. И… это я убил отца. Ему стало плохо при мне, он пытался дотянуться до таблеток, просил меня о помощи, а я… я испугался. Мне было жалко его, правда, но любовь к маме поборола эту жалость. Я хотел избавить ее от жестокости отца. Я был ребенком, но знал, что проблемы исчезнут, если исчезнет и тот, кто их создал. И я ушел. Я оставил его умирать, а затем, когда он затих, побежал за мамой. Вот какой я на самом деле! Ничем не лучше Делинды!
«Зачем? Зачем я это говорю сейчас, после того как поцеловал его, буквально разрушив наши привычные отношения?!»
Он всхлипнул и вытер слезы.
– Прости, что рассказываю об этом. Ты сейчас, наверное, в ужасе. Наверное, глубоко во мне разочарован. Я не знаю, каким должен быть и каким быть хочу. Есть только одно, что я знаю точно. Кажется, что ничего ярче этого со мной никогда не происходило… Это то единственное, что вселяет в меня жажду жить. И я не понимаю, как раньше жил без этого – без чувства любви к тебе. Ведь я люблю тебя, Каспар. Я люблю тебя! И мне больше не страшно говорить об этом. Ты как-то сказал, что готов отдать ради меня свою жизнь. Я попрошу о большем: просто… Просто проживи ее вместе со мной. Мне больше ничего не нужно!
«О боже, если бы отмотать время вспять и предотвратить этот поцелуй! Я бы отдал полжизни ради этого!»
Никогда Александр не чувствовал себя таким раздавленным и ничтожным. Само его существование стало казаться грубейшей ошибкой. Он хотел сказать о многом, но каждое слово, вырываясь наружу, обесценивалось в ту же секунду.
«Боже, до чего же ужасное признание! Одна слезливая мольба. До чего же жалко я, наверное, выгляжу!» – это укрепило его уверенность в том, что отныне Каспар больше никогда не будет думать и говорить о нем все с той же лаской. И никогда им не быть вместе.
Каспар испытывал все тот же стыд, все те же чувства, но по причине своей трусливой безучастности.
– Ваше Высочество, – он глубоко вздохнул, понимая, что не простит себя, если доведет юношу до слез, – я глубоко тронут вашим признанием…
Раздалась классическая мелодия. Телефон в кармане пальто завибрировал, настойчиво требуя, чтобы Каспар ответил на звонок. Компания вдалеке расшумелась. Четыре человека, уткнувшись в яркие экраны телефонов, прикрывали распахнутые от удивления рты.
– Возьми. – Каспара вывел из оцепенения голос Александра, хотя сам он в тот момент готовился проклясть все телефоны мира и человека, который их создал.
– Д-да. – Каспар нехотя потянулся к карману.
«Янмей» – отобразилось на экране.
– Алло?
Александр стоял, поникнув головой. Он знал, что услышит после звонка, и это даже близко не походило на то, о чем он мечтал с замиранием сердца.
Это конец. Пора учиться притворяться, что отказ его не ранит, а произошедшее – не больше, чем ребячество.
Между тем Каспар стоял молча и неподвижно, лишь изредка поглядывая на принца. Он был готов бесконечно просить у него прощения, но после звонка с тяжелым сердцем был вынужден прервать их разговор:
– Ваше Высочество… простите, прошу, простите, что приходится говорить об этом, но нам нужно вернуться во дворец.
– И что там? – спросил Александр безучастно.
Каспар раскрыл было рот, когда услышал от компании неподалеку:
– Же-е-есть! И что будет теперь?
– А кто теперь сядет на трон?
– Принц, кто же еще!
Александр тревожно уставился на Каспара.
– О чем они говорят?
Каспар глубоко вздохнул.
– Королева Делинда…
Он мог не заканчивать: в глазах Александра тут же появилось понимание.
«Есть только один способ все прекратить» – вспоминал он слова Саши.
– Королева Делинда… Ее убили.
38
То, чего он боится больше всего
«Королева умерла. Да здравствует король!»
