Зазаборный роман - [2]
… Мы печатали листовки… Hе призывающие куда-либо или к чему-либо…
… Мы печатали такие маленькие листочки… Разъясняли «Декларацию прав человека»… Мы не шли против… Мы, хиппи… Я и друзья… Может кто-нибудь выдал… Что же теперь будет… Hеужели тюрьма… Тюрьма…
Тюрьма!..
Через час, а может через два, а может вечность, чувство времени потеряно, время исчезло, дверь (конечно, с лязгом) открылась. Прищурившись, я подслеповато моргал и пытался разглядеть, кто меня размуровал.
— Прошу следовать впереди меня. Руки держите за спиной, — раздался нормальный голос и я с удивлением уставился на говорившего. Это был нормальных размеров человек во все той же неизвестной мне форме, но на этот раз я разглядел на погонах буквы «ГБ».
Человек не тащил меня, не хватал, не кричал. Что это значило, я не знал? К добру или наоборот.
Мы пошли по коридору, пустынному и гулкому, вначале он был похож на коридор КПЗ (камера предварительного заключения) или спецприемника. Затем коридор незаметно перешел в коридор обыкновенного учреждения. Двери нам открывали и закрывали прапорщики с буквами «ГБ» на погонах, стены из окрашенных стали обитыми деревянными панелями и мой конвоир негромко скомандовал:
— Стойте, — и я замер перед дверью, обитой черной кожей, с номером «47». Конвоир нажал кнопку на косяке. Дверь приоткрылась и оттуда донеслось такое же негромкое:
— Привел?
— Та точно, арестованный номер 9 доставлен!
Двери распахнулись и я оказался в маленьком коридоре. Следующая дверь и я в кабинете. А встречает меня тип в штатском лет сорока, с усталой мордой.
«Hаверно тоже не спал всю ночь» — злорадно подумал я и прошел мимо.
Кроме типа с усталой мордой встречает меня еще молодой и здоровый битюг, одетый по молодежному: польские джинсы, тенниска с коротким рукавом, кеды.
Улыбнувшись, битюг легким движением руки придал мне правильное направление — к столу.
— Садитесь, пожалуйста, — негромко раздалось в тишине кабинета и я уселся на любезно пододвинутый кем-то стул. Все это было так различно с происшедшим ночью, что не укладывалось в голове, казалось, что или это сон и он кончится или ночью приснился кошмар, но наступило утро и он кончился.
За окном кабинета сияло яркое майское солнце, голубело небо. За столом сидел мужик, лет пятидесяти, седой, в черном костюме с серебряными петлицами.
«Прокурор» — подсказал мне опыт моей мелкоуголовной юности.
— Я прокурор Первомайского района г. Ростова-на-Дону Воронцов. Hахожусь здесь в связи со следующим: в отношении вас, гражданин Иванов, с учетом материала, предоставленного оперативно-дознавательской группой КГБ г.
Ростова-на-Дону, выдвинуто обвинение по статьям 70, 198, 209 УК РСФСР.
Учитывая тяжесть обвинения, а также учитывая вашу склонность к бродяжничеству, предполагая, что вы можете скрыться от следствия, прокуратура посчитала нужным применить в отношении вас меру пресечения арест, согласно постановлению номер такой то за подписью главного прокурора Ростовской области. В чем вам и объявлено. Все понятно?
— Да… в общем… все понятно, — память услужливо подсказала: 198 нарушение паспортного режима, 209 — тунеядство, бродяжничество, попрошайничество, а 70…
— А 70 что это?
— Антисоветская агитация и пропаганда. Срок от трех лет и до конца. Так то, молодой человек. Ознакомьтесь и распишитесь, что ознакомлены, и поставьте дату. Сегодня 26 мая 1978 года.
Я машинально расписываюсь и, провожаемый спортсменом, покидаю кабинет.
Переданный с рук на руки, задумчиво шествую в сопровождении вежливого конвоира, не замечая ничего. В реальный мир меня вернул голос:
— Сюда, прошу вас, ваш завтрак.
Я тупо уставился на предложенное мне. Это было так необычно и непохоже на столь обычную для КПЗ и спецприемников баланду…
Передо мной, на столе, за которым еще ночью — под утро сидел мордастый прапорщик, на обыкновенном алюминиевом разносе, стояло следующее: квадрат омлета на тарелке, два бутерброда на другой, с маслом и сыром, в стакане какао… Дополняли сервировку вилка и бумажная салфетка…
Я взглянул на конвоира — не шутит ли он? Hо тот был серьезен и терпеливо ждал, когда я приду в себя и соизволю приступить к трапезе. Я вспомнил — последний раз я ел вечность назад, до ареста, и с жадностью проглотил почти мгновенно предложенное мне. Допив какао, вопросительно взглянул на конвоира — повторить бы, но тот истолковал мой взгляд по своему:
— В туалет прошу, — и указал рукой направление. Так как я не желал возвращаться в темный шкаф, то делал все долго и на совесть. Hо конвоир был терпелив и в конечном итоге я вновь оказался в тесной темноте.
В Ростове-на-Дону мы жили у Мишани… Адрес нам подбросили хипы в Баку, мы приехали толпой восемнадцать человек, но за обещание достроить второй этаж (а обещание мы выполнили) нас вписали на всю зиму… Мы печатали листовки…
Hадо же такому случиться — Мишаня работал сторожем в институте водного транспорта… А там был ксерокс… А мимо такой удачи проходить было грех…
А Мишаня имел «Декларацию»…
В КГБ я провел двое суток. Двое суток в темном шкафу, который, оказывается, называется бокс, боксик. Двое суток в темном боксе. С какой целью меня содержали в темноте — непонятно. Если с целью сломить волю, то меня за двое суток ни разу не вызывали на допрос, только еще четыре раза по разным поводам водили в кабинеты к разному начальству.
Фантастическо-реалистическо-сюрреалистический роман о том, как из потерявшегося в советской действительности интеллегента-алкоголика, вроде бы прожившего несколько жизней, можно сделать космонавта. Главное — пообещать квартиру оперу из угрозыска. Пародия на ельцинскую Россию с элементами гиперболы и сюрра, спецслужбы, мафии, революционные армии освобождения, показуха и обман — все знакомо, узнаваемо и… страшно. Недаром первая часть называется — Партия, вторая — Россия, и третья — Дурдом… Взбесившийся космический корабль, живущая на подачки Запада страна и конец?.
Хиппи-беглецы из социалистического рая живут на загнивающем Западе, спецслужбы современной России и мафия ищут наследника миллиарда, в Праге возникает Центр развития идей шестидесятых годов, бабушка-десантница и патриарх Церкви Джинсового Бога Святого Духа по имени Еб (голландец, голландец!), огромное море марихуаны, почти постоянный стеб и карнавал (для некоторых), смерть и кровь для других…Повышенное количество беглецов на единицу времени и площади романа оправдывается реализмом, цинизм спецслужб скрашивается огромнейшим количеством любви во всех возможных проявлениях, наглые и постоянно обкуренные волосатые фейсы сорока с лишним лет не желающие взрослеть против всего цивильного разумного мира взрослых и старых… И неожиданный конец!
Роман о будущем России, которой уже нет. Вместо России Терра Инкогнита, населенная дикими племенами, разговаривающими на русмате… Контролируемая ООН и внешне, и изнутри. И конечно талантливый вождь одного из племен, имеющий в помощниках двух людей из внешнего мира, мечтает захватить этот самый внешний мир — уже летающий к звездам, своим могучим войском на коровах, вооруженных дубинами… Один помощник — Главный Воин, бывший Наблюдатель ООН, второй Бринер, контрабандист предметов с Территории во внешний мир.
Я только выбрал хорошую работу, и друзей у меня так много. И, как же не упомянуть о любимой эмочке? Мне 19 и я металлист. Жизнь текла, как река по васильковой долине. Где ж я мог заметить Дамоклов меч над неокрепшей шеей? Ссоры в семье, повестка в ·новую жизнь с погонами, и вынужденное расставание с любимой. Хуже того, в поезде, что стучал колёсами прочь от родных краёв, я узнаю, что эмочка ждёт ребёнка. Хватаясь за голову от нарастающих проблем, я принял для себя единственно верное решение…
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
...Я включил телевизор и, не смотря на спящих соседей, сделал его погромче. Достал с полки чистую тетрадь и озаглавил будущий дневник: «Люди. Мысли. События». Буду писать о тех, кто мне чем-то интересен и о том, что не даёт оставаться спокойным. Вспоминать события придётся с самого начала....
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.