Зайчонок - [8]

Следующим уроком была Травология. По пути к теплицам Гермиона успела рассказать Гарри, что в Хогвартсе сто сорок две лестницы, причём они не всегда ведут в одно и то же место, так что нужно быть внимательным. А у некоторых даже могут проваливаться ступеньки! Заслушавшись, мальчик даже забыл о своём твёрдом намерении не возвращаться в гостиную. Неприятности словно отступили куда-то далеко. «Это потому, что Гермиона — девочка, — рассудил Гарри. — Рядом с ней я должен быть храбрым». Тут же ему пришло в голову, что его новая подруга заменяет ему зайца. От этой мысли он даже захихикал. Впрочем, Гермиона и в самом деле могла бы при желании напомнить зайца: у неё были большие передние зубы.

На Травологии можно было превосходно шептаться, когда профессор Стебль отворачивалась, и к концу урока Гермиона знала обо всём, что случилось утром. Гарри, правда, немного заикался, когда пересказывал ей всё это, — большей частью потому, что постоянно ловил на себе взгляд Малфоя, полный бешенства. Правда, стоял недруг достаточно далеко, чтобы не расслышать слов.

— Я говорю, Гарри, — шептала Гермиона, почти не разжимая губ и одновременно ухитряясь подстригать какое-то безобидное на вид растение. — У тебя могут быть неприятности. Ты ведёшь себя не как слизеринец. Это всем видно.

— Что же мне, не общаться с тобой? — прошипел Гарри в ответ, начиная злиться. Он искренне верил, что нашёл в школе друга, о чём мечтал уже давно, и то, что Гермиона училась на Гриффиндоре, было ему безразлично.

Растение изловчилось и стукнуло его веточкой по носу, едва не сбив очки.

— Нет, отчего же, Гарри, — девочка закусила губу, не отрывая взгляда от ножниц, которыми ловко щёлкала на всём протяжении разговора. — Но нужно что-нибудь придумать. Самое отвратительное, что неприятности могут быть и у меня. И это Гриффиндор называют оплотом справедливости! Начинаю подозревать, что ошиблась, согласившись здесь учиться. Такая идеология — и всё для того, чтобы жить как в Средневековье!

— Ты так сразу во всём разбираешься... — вздохнул Гарри, придерживая растение, чтобы ей было удобно стричь.

— Не сразу! Но это же очевидно! — тут растение вцепилось ей в волосы, и она заметила, что пытается откромсать главный стебель.

Гарри помог ей выпутаться и отряхнуться, но Гермиона неожиданно прислушалась:

— Что это? — подозрительно спросила она.

— Где? — удивился Гарри. В этот момент снова раздался заинтересовавший гриффиндорку звук. Гарри мучительно покраснел: этот звук шёл у него из живота.

— Ты же не завтракал! — всплеснула руками Гермиона. — Бедняга! Потерпи, после этого урока будет обед.

— Да ну что ты, — смущённо залепетал Гарри. — Я и не к такому привык...

Только тут он понял, что сболтнул лишнего.

— Не к такому? — нахмурилась Гермиона. — Ты хочешь сказать, что голодал и дольше?

Гарри замялся. Он вовсе не горел желанием рассказывать своей новой подруге о жизни у родственников.

Внезапно Гермиона с очень серьёзным видом отложила ножницы и наклонилась к самому его уху.

— Гарри, послушай меня, — прошептала она. — Если ты хочешь выжить в Слизерине, не будь таким открытым. Я заметила, что все слизеринцы тщательно контролируют свои эмоции. Теоретически, я для тебя враг и не должна была увидеть, что ты растерялся. Что бы ни было в твоём прошлом, я знаю, что ты не готов мне это рассказать. А потому сделай безразличное лицо! Ну! — она даже прикрикнула на него.

Гарри постарался выглядеть равнодушным.

— Пока плохо, — прошептала Гермиона. — Но у тебя должно получиться.

Ко второму человеку в своей жизни мальчик почувствовал чистую, ничем не замутнённую благодарность.

В Большом зале он сел на край стола и накинулся на еду, не обращая внимания ни на что вокруг. Но, случайно подняв голову, он обнаружил, что вокруг Гермионы, сидящей за столом напротив, образовалось пустое место в два стула в каждую сторону. У мальчика нехорошо ёкнуло сердце. Не хватало ещё, чтобы у неё были проблемы. Впрочем, она же предвидела, что такое возможно...

— О, кого я вижу! — раздался рядом противный голос Малфоя. — Не уделишь ли пару минут своему родственнику?

Гарри максимально спокойно отложил ложку, которой ел грибной суп, и заставил себя посмотреть на Драко.

— Пожалуйста, я тебя слушаю, — сказал он, постаравшись не обращать внимания на Крэбба и Гойла. Малфой сел на стул рядом с ним.

— Послушай, Потти, я ценю твои грандиозные планы, — вполголоса заговорил он. — Но, когда речь идёт о межфакультетской вражде, изволь просветить и остальных. Что тебе нужно от этой грязнокровки?

Гарри вспыхнул. Этот бледный слизняк говорил гадости о Гермионе! Мальчик кинул взгляд на соседний стол и увидел, что гриффиндорка не ест, а напряжённо прислушивается.

Он прикусил язык, и слова «Она мой друг!» остались непроизнесёнными.

— А тебе-то какое дело? — холодно спросил Гарри, опять копируя интонации Драко. — Что я хочу сделать — не твоя забота!

Малфой пошёл пятнами — Гарри понял, что это случалось с ним всякий раз, когда он не знал, что отвечать.

— У тебя есть ещё вопросы? — вежливо спросил мальчик.

— Нет, — буркнул Малфой и отошёл.