Зайцем на Марс - [24]

Видимо, посчитал, что лучше промолчать.

— Мисс Ширнинг,— сказал Фрауд,— я был на той встрече в доме вашего отца. И не думал, что вышла смешная история, как полагало большинство других. Я слишком хорошо знал репутацию вашего отца, чтобы считать его поведение розыгрышем. Кроме того, я внимательно наблюдал за ним. И у меня не возникло сомнений, что он верит в каждое свое слово. Но после сокрушительного провала с демонстрацией машины, ничего нельзя было поделать. Куда подевалась машина? Если это был розыгрыш, то в чем он состоял? Вы же ничего не объяснили!

— Что проку было рассказывать? Мы потеряли единственное доказательство — саму машину. Все, что мы могли сказать, послужило бы новой пищей для насмешек!

— Машина! — взорвался доктор.— Вы все время твердите о какой-то машине. Господи Боже, девушка, есть тысячи разновидностей машин, от швейных до механического экскаватора. Чем была эта ваша машина, преподающая язык? Своего рода телетайпом?

— Нет. Нечто, не похожее ни на что известное. Если вам действительно интересно, могу рассказать.

— Конечно, интересно. Если вы рассказываете правду, тогда что же вы нашли? Если ничего, то мне интересно ваше психическое состояние. Единственное, в чем я сейчас уверен: это не розыгрыш. Иначе бы вы здесь не оказались. Рассказывайте.

— Ладно,— согласилась она. Порывшись в кармане, Джоан извлекла полдюжины карточек и выложила их на стол.— После того, как машина самоуничтожилась, остались кадры из снятого нами фильма. Вот они.

Доктор взял фотографии. Фрауд подошел сзади и посмотрел через его плечо. На заднем плане он узнал дом Ширнинга в Вустере, а предмет на лужайке перед ним удивил репортера. Предмет имел корпус, похожий на гроб, в горизонтальном положении его удерживали четыре пары ног. Четыре снимка были сделаны с разных сторон, чтобы машину можно было хорошо рассмотреть. На пятом рядом с ней стояла Джоан Ширнинг. Этот снимок позволял оценить длину корпуса примерно в шесть футов. На следующей фотографии Фрауд разглядел сложное расположение линз и приборов на передней панели машины. Последний снимок позволял рассмотреть машину сбоку: к корпусу подсоединялись два отрезка, похожих на армированный шланг.

Журналист вернулся к фотографиям, где объект был снят целиком. Он увидел, что на двух боковые «шланги» свернуты в кольца и прижаты к корпусу машины, а на других вытянуты, словно они размахивают в воздухе.

— Боже,— задумчиво произнес Фрауд.— Так вот, значит, как выглядела в натуре эта великая «чтозаштука».

— И что же она делала? — спросил доктор.— Для чего она предназначалась? Люди не делают машины просто потому, что им так хочется. Они создают их, чтобы использовать для какой-то цели.

— Именно так,— призналась Джоан,— мы с отцом и думали. А делать машина могла очень многое. Хотя отец считал, что главное назначение нашей машины — связь.

Дейл молча протянул руку и сгреб фотографии.

— Не расскажете ли вы нам все с самого начала? — спросил доктор, повернувшись к девушке.— И уж тогда мы посмотрим, что можно об этом сказать.

— Поддерживаю,— добавил Фрауд.

Джоан взглянула на других астронавтов. Те промолчали. Дейл озадаченно смотрел фотографии. Дуган избегал встречаться с ней взглядом. Бернс сохранял уклончивый вид.

Джоан решилась.

— Расскажу, но при условии, что вы не будете перебивать и подождете с вопросами до конца рассказа. Двое из пяти мужчин кивнули.

Глава 10. Рассказ Джоан

Двадцать третьего сентября того года отец отправился в Малверн по какому-то делу. Уже смеркалось, когда он возвращался по шоссе к Вустеру. Расстояние, как вам известно, там невелико, не больше десяти миль. А от нашего дома и того меньше, мы жили на малвернском конце Вустера. Отец проехал примерно треть пути и притормаживал на крутом повороте, неудобном из-за перекрестка с сельской дорогой, когда услышал испуганный крик. Справа со двора фермы выбежал какой-то человек. Отец еле-еле успел затормозить. Одновременно раздался громкий цокот копыт, и из ворот с шумом вырвались, испуганно храпя, две рослых ломовых лошади. При виде автомобиля они шарахнулись в стороны, и одна отвернула, зато другая врезалась, помяла крыло и разбила фару. Лошадь пошатнулась, а затем галопом унеслась прочь.

Отец, вполне естественно, был сильно раздосадован. Не только от того, что пострадал автомобиль, но и потому, что лишь случайно избежал наезда, в котором был нисколько не виноват. Он мельком заметил испуганное лицо человека, когда тот пронесся в свете фар. Лошади, несомненно, тоже бежали в страхе. Отец выключил мотор и прислушивался, как стихает, удаляясь по дороге, цокот копыт. Он выбрался посмотреть, в чем дело. Повреждения автомобиль получил поверхностные, они вряд ли бы помешали продолжить путь, но отец решил пожаловаться фермеру. К этому времени дневной свет почти исчез, и ему казалось, что вокруг темно, хоть глаз коли. Он пересек половину двора, прежде чем заметил ту машину.

Она стояла неподалеку от навозной кучи. Отец удивился, что не заметил ее сразу же, как миновал ворота. На фоне темных сараев полированный металл блестел с такой яркостью, какой невозможен для сельхозмашин. Отец остановился и уставился на нее, замечая все больше деталей по мере того, как глаза привыкали к сумраку. Увиденное его заинтриговало. Не понимая назначения машины, он из любопытства подошел поближе. Достаточно странно, но отец не подумал, что именно ее испугались человек и лошади.