Завтра война! Вооруженные силы и военная реформа в России - [38]

Далее, необходимо поставить вопрос о переводе международной системы безопасности с государственных и национальных на цивилизационные рельсы. С этой целью, например, реформировать ООН или развивать межцивилизационные структуры сотрудничества, к числу которых, например, относится ШОС.

Только восстановив свою геополитическую субъектность, мы сможем реализовывать и различные проекты во всех сферах нашей безопасности: от чисто оборонных до информационных и трансформационных, аналогичных концепции «превентивных ударов» и «мягкой силы» США. Когда я говорил о подчиненности чисто военных факторов в деле обеспечения безопасности страны, это вовсе не означало, что армию можно распускать и действовать какими-то альтернативными способами, нет. Просто каждый элемент, каждая составляющая системы безопасности должны занимать своё место и эффективно сочетаться с другими элементами. Перекос в какую-то одну сторону так же опасен для нашей безопасности, как и недооценка существующих угроз. Поэтому мы должны сконцентрировать все самые передовые, все самые прорывные научные разработки – а они у нас есть, и это технологии, которые, условно говоря, смотрят уже в XXII век, – для создания новых систем вооружений: не таких агрессивных, как у Соединенных Штатов, оборонительных, но исключающих любую возможность уничтожения или нанесения нам неприемлемого урона военными средствами.

Например, наши ученые-ядерщики разработали генератор на обратной волне – я могу об этом говорить, потому что информация уже не является секретной. Это оборудование ставится на наш транспортный самолёт «Руслан», который по своей грузоподьёмности пока не имеет аналогов в мире, – и, барражируя в международном воздушном пространстве, выявляет любые источники радиоактивности. То есть не только АЭС, но подводные лодки, ядерные боеголовки на ракетах и так далее. Это основа для системы международного мониторинга расщепляющихся материалов. К ней готовы присоединиться Китай, Индия, некоторые арабские страны, финансировать работу такой системы. Но интересно другое: при увеличении мощности сигнала этого генератора можно спровоцировать ядерный взрыв данного источника радиации. Не буду вдаваться в подробности физического процесса, но это аналог явления резонанса на атомном уровне. К сожалению, когда об этом проекте было доложено Путину, он поручил его курировать Кириенко и Сердюкову, а те под предлогом отсутствия средств – нужно было 70 млн. долл. – подключили к этой технологии американцев. И таких вещей достаточно много.

В научно-технологическом и культурно-цивилизационном плане мы сегодня остаёмся, пожалуй, единственной цивилизацией, которая ни в чём не уступает цивилизации Западной. Ни Китай, ни Индия, ни Япония, ни исламский мир, ни Латинская Америка таким потенциалом не обладают.

А. Н. Зато у России почти полностью отсутствует система координат «свой/чужой», очень жестко работающая у всех других современных цивилизаций. Это недостаток или достоинство нашей культуры?

Л. И. По большому счёту, конечно, достоинство. Но на коротких исторических дистанциях такое качество «всеотзывчивости», на которое указывал еще Достоевский, может привести, условно говоря, к «остановке сердца» нашей цивилизации. И тут, как правильно отмечает Александр Андреевич Проханов, мы можем уповать только на Бога, который позволял и позволяет нам всякий раз фактически «воскресать из мёртвых». Очень надеюсь, что запас жизненных сил у нашей цивилизации, у нашего суперэтноса рассчитан еще не на один десяток и даже не на одну сотню лет, что Россия, русская цивилизация всегда будут присутствовать в человеческой истории и на карте нашей планеты.

Александр Владимиров Наука побеждать О национальной военной мысли и военной науке

Мы считаем аксиомой утверждение, что армии без военной мысли и военной науки не бывает, а если бывает, то и армия и государство всегда платят за это кровью и поражением.

Наука вообще, в том числе и военная наука, как мысль, должна опережать практику, подсказывая ей разумные пути, иначе практика, а в нашем случае – власть, будет неизбежно натыкаться на собственные «грабли», что мы часто и наблюдаем в своей собственной истории.

К сожалению, исторически, судьба военной науки в России всегда была печальной, поэтому ее боевая практика была всегда оплачена лишней кровью, но даже и в тех случаях, когда она была успешной, она потом не всегда превращалась в теорию и была востребована армейским и государственным руководством.

Вся военная наука должна быть построена на знании реальных боевых событий и способности обобщить этот опыт до уровня выводов, носящих характер неких базовых принципов военного искусства. Только такой путь дает реальные военные знания и рождает собственно военную науку.

У нас сегодня практически нет военно-научных трудов стратегического уровня, в том числе и прогностического характера.

В целом, как это ни прискорбно, приходится констатировать, что сегодня в России национальная военная мысль – мертва: советская военная мысль закончилась, а российская военная мысль – не создается.

Общее состояние национальной военной мысли таково, что система профессионального военного образования сегодня не имеет современной системной научной базы, так как в настоящее время не создана общая теория войны.