Завтра в России - [95]

24 января этого рокового для России 199… года, в 15.25 толстенький провинциальный партийный песик Серафим Круглый выполнил свою историческую задачу: довел рабочих «Тяжмаша» до черты, за которой у них уже не было выбора. Госпожа История сделала свой выбор.

37

Екатеринбург, продолжение хроники уральского восстания. 18.00 по местному времени

…Повинуясь приказу Зарудного, «Тяжмаш» погрузился во тьму. Громады цехов и складов, железнодорожные пути, суета людей на вытоптанном снегу заводского двора – все утонуло в морозной темноте враждебно-настороженного зимнего вечера. Только из окна заводского управления вдруг просветила тьму быстрая серия коротких вспышек электрического фонаря.

– Что это? – обеспокоенно спросил генерал Зотов, стоя у окна в темной квартире на шестом этаже жилого дома напротив «Тяжмаша».

– Морзянка, – ответил генерал Кутовский. – Но шифрованная. – И повернулся к стоявшим в глубине комнаты офицерам: – Запишите, быстрей!

Но в этот момент вспышки световой шифрограммы погасли. Зотов, Кутовский и другие офицеры подождали еще пару минут, но вспышки не возобновились.

– Итак! – сказал Зотов, закрывая окно светонепроницаемой шторой и включая в комнате свет. Яркая люстра осветила эту временную штаб-квартиру. Здесь, на стене, висела большая и подробная карта «Тяжмаша», рядом стояли штабные офицеры гэбэшной дивизии имени Дзержинского и командиры двух прибывших из Омска десантных дивизий. – Обсудим детали. Я полагаю, что ворваться на завод нужно сразу через все шесть проходных…

– Здесь будет большое сопротивление… – заметил полковник Швырев, командир дивизии КГБ.

– «Афганцы»? У них несколько автоматов и пустые танки, – отмахнулся Зотов. – Или у вас есть другие идеи?

– Если вы разрешите, товарищ генерал, мы можем взорвать заводской забор, например, здесь, здесь и здесь, рядом с самыми крупными цехами, – показал на карте генерал Кутовский. – И в этом случае мы ворвемся на завод вообще без сопротивления, окружим основные цеха и с тылу ударим по этим «афганцам». Оборудование завода не пострадает.

Зотов поглядел Кутовскому и Швыреву в глаза, мысленно взвешивая это предложение.

– А вас неплохо учат в академии… – усмехнулся он, но в этот миг серия мощных взрывов потрясла стены штаб-квартиры и яркая люстра с грохотом обрушилась с потолка на рацию, стоящую на столе. Офицеры бросились к окнам.

Там, за окнами, в разных концах заводской территории, уже осуществлялась идея генерала Кутовского. Только не дивизией КГБ и не правительственными войсками, а рабочими «Тяжмаша». Заряды взрывчатки обрушили бетонные стены заводского забора, и в дюжину образовавшихся проломов тут же ринулись танки забастовщиков. Но самым поразительным для Зотова, Кутовского и Швырева было то, что эти танки стреляли! Их пулеметы секли темноту ночи очередями трассирующих пуль, их пушки взрывали зажигательными снарядами милицейские бронетранспортеры, их гусеницы давили солдатские палатки, костры, «газики».

Это был самый настоящий танковый прорыв, организованный по всем правилам воинского искусства. Полтора десятка танковых рот буквально в минуту опрокинули, как ножами, прорезали полусонную, уверенную в безоружности рабочих линию милицейско-армейского оцепления, а затем, выключив фары, исчезли во мраке ночи. Но следом за танками уже катили из проемов простые грузовики, самосвалы, автобусы – весь автомобильный парк «Тяжмаша», семь сотен машин, набитых вооруженными «афганцами» и еще безоружными рабочими. Они тоже почти не задерживались для мелких стычек с опрокинутым противником, милиционерами и солдатами городского военного гарнизона, они оставили это третьей волне – лавинам пеших рабочих, которые хлынули вслед за автомобилями в проломы заводского забора. Эти-то пешие рабочие и разоружали разбегающихся и срывающих с себя погоны милиционеров и солдат, завладевали их оружием и транспортом и тут же на этом транспорте катили дальше – к станции «Екатеринбург-Грузовая», к бастующим соседним заводам и к центру города – к обкому партии, горисполкому, телестанции, банку, электроцентрали… Город пал, оказавшись полностью в руках восставших. Конечно, такой быстрый захват города восставшими рабочими объяснялся в первую очередь тем, что почти вся милиция и армейский гарнизон были сосредоточены вокруг «Тяжмаша», гэбэшные и правительственные войска – вокруг Исети и на загородном шоссе к Отлетному кладбищу. Но, собственно говоря, на том и строил свой расчет Степан Зарудный.

Когда, вырвавшись из «Тяжмаша», полторы сотни танков восставших устремились по боковым улицам за город, знаменитая гэбэшная дивизия имени Дзержинского как раз выбралась из своих позиций вдоль шоссе к Отлетному кладбищу и, согласно приказу Зотова и Кутовского, стала спешно строиться в походную колонну. И вдруг из-за снежных торосов и холмов, которые только что были прекрасным укрытием для гэбэшных войск, появились развернутые во фронтовую атаку танки восставших. В темноте их фары стремительно неслись на толпившихся на шоссе солдат, на их грузовики и бронемашины. Но никто из гэбэшников еще не мог понять, чьи это танки. Свои? Наверно, свои…