Завтра в России - [86]

Никто его не задерживал, но вслед ему слышались свист и насмешливые выкрики многотысячной толпы.

Еще через двадцать минут в заводской столовой, оккупированной бастующими, Левон Акопян, сидя за одним столом с Зарудным и хлебая, как и Зарудный, жидкие столовские щи, сказал:

– Ты не думаешь, что зря народ так вздрючиваешь?

Зарудный подъел остатки щей в своей тарелке и вскинул на Акопяна свои пронзительно-голубые глаза:

– А их и надо вздрючивать! Все народные восстания могли бы победить, если бы народ не успокоился раньше времени и не расходился по домам спать. Ты Ленина почитай. У него на эту тему целая книга написана, «Государство и революция» называется.

– А ты ее читал? – удивился Акопян.

– Нет, конечно, – усмехнулся Зарудный. – Но мне одна доцентша по марксизму рассказала. Эти марксистки, знаешь, какие терпеливые! Пока ты их жаришь, они тебе всю библиотеку могут рассказать!

– Ну, тогда ты образованный, конечно… – согласился Акопян.

32

Екатеринбург (продолжение). 15.00 по местному времени

В три часа дня редакция городской партийной газеты «Уральский рабочий» получила следующее письмо:

«Главному редактору,

срочно

Федор Вагай в наших руках. Если войска, окружившие «Тяжмаш», будут стрелять в народ, мы похороним Вагая рядом с вашими жертвами.

Уральский комитет РСДРП».

Поскольку похитители Вагая называли себя так, как почти сто лет назад Ленин назвал первую группу своих единомышленников – Российская социал-демократическая рабочая партия, то уже не оставалось сомнений в том, что эти похитители – «афганцы». Еще в бытность горячевской гласности именно среди «афганцев» стали популярны движения за возрождение «подлинного ленинизма». Солдаты Советской Армии были в подавляющем своем большинстве выходцами из провинциальных слоев и никаких иных идей по поводу государственного устройства, кроме ленинской теории о диктатуре пролетариата, не знали. Им (как, кстати, и Горячеву, который был близок им по происхождению) казалось, что достаточно установить в стране «подлинный ленинизм» – и Россия тут же расцветет…

В 3.15 письмо захватчиков Вагая было на столе у Серафима Круглого. Но во главе стола уже был не Серафим Круглый, а председатель КГБ СССР Алексей Зотов, прилетевший из Москвы с целой свитой генералов и полковников. Здесь же, в бывшем кабинете Стрижа, потом Вагая, а теперь временно Серафима Круглого, находились сейчас командующий Западно-Сибирским военным округом генерал армии Николай Кутовский, прибывший из Омска со своим штабом, а также местная гэбэшно-милицейская верхушка – полковник Сухин и майор Шарапов…

– Если это «афганцы», то это серьезно. Они могут убить Вагая, – сказал генерал Кутовский, кладя письмо на стол.

Но Алексей Зотов коротким пренебрежительным жестом смахнул письмо в сторону.

– План действий утвержден товарищами Стрижом и Митрохиным, – сказал он. – Атаковать «Тяжмаш» мы не можем в любых ситуациях, даже ради спасения Вагая, чтобы не повредить линии производства танков. Остается одно: вытащить рабочих с заводской территории. Поэтому… – Красным карандашом Зотов провел две прямые черты на разостланной на столе крупномасштабной карте. Эти линии прошли вдоль Шоссейной дороги, которая тянулась от центра города до кладбища. – Здесь мы ставим спецвойска КГБ. Дивизия имени Дзержинского уже на подлете, они знают свою задачу. За ними ставим вторую линию – местное КГБ и милицию. А затем – регулярные войска, то есть армию. Таким образом, мы получаем коридор, по которому пойдет с «Тяжмаша» похоронная процессия. Когда они подойдут к кладбищу, все руководство забастовкой и вы, товарищ Круглый, будете, конечно, впереди, в голове колонны, рядом с двумя гробами. Верно? И скорее всего все эти «афганцы» будут там же. Во всяком случае, их главари. Ну и в тот момент, когда вся эта головка пройдет в ворота кладбища, наши части отрежут ее от процессии и арестуют. Остальную колонну… – И Зотов сделал короткий однозначный жест рукой, означающий ликвидацию.

– Всех? – изумился Круглый.

Зотов посмотрел на него сквозь очки. В этой длинной паузе Круглый не только успел пожалеть о сорвавшемся с языка вопросе, но и попрощаться с жизнью. Какого черта он не улизнул с этого совещания, не поехал с транспортом продуктов затыкать рот митингующим оружейникам Исети?! Испугался повторения инцидента на «Тяжмаше», остался при высоком начальстве, а теперь… Однако после ледяной паузы Зотов сделал вид, что вопрос Круглого был вполне кстати. И, как ни в чем не бывало, пояснил, но не столько Круглому, сколько высшим штабным офицерам генерала Кутовского и гэбэшно-милицейским чинам Екатеринбурга:

– Это будет не акция, а урок! Товарищ Стриж решил дать его всей стране именно здесь, на его родине. Чтобы ни у кого не возникло сомнений, что будет с теми, кто затеет аналогичную забастовку где-нибудь в другом месте. Мы должны раз и навсегда отучить их всех бастовать. Тем более на Урале, где полно военных заводов. У кого есть вопросы? – И, оглядев армейских, милицейских и гэбэшных офицеров, Зотов посмотрел на Круглого: – У вас?

– Нет, нет… – поспешно сказал Круглый. – Все ясно!!

– Насколько я понимаю, – сказал генерал Кутовский, – главарей забастовки мы должны взять живыми для того, чтобы обменять на Вагая?