Заволжье: Документальное повествование - [29]

— Алеша, поздно уже, иди спать.

Хотел он прихватить с собой недочитанную книгу, но мать на этот раз была строга:

— Леля, хватит на сегодня, ты и так вскрикивал не раз. Не читай больше, а то не заснешь.

Мать оказалась неправа: заснул он быстро и увидел сон. «Вот напротив, у белой, как мел, стены, качается круглый маятник в высоком футляре часов, качается, отсвечивает лунным светом. Под часами, на стене, в раме висит строгий старичок с трубкой, сбоку от него — старушка, в чепце и шали, и смотрит, поджав губы, От часов до угла, вдоль стены, вытянули руки, присели на четырех ногах каждое, широкие полосатые кресла. В углу расселся раскорякой низкий диван. Сидят они без лица, без глаз, выпучились на луну, не шевелятся. Из-под дивана, из-под бахромы вылезает кот. Потянулся, прыгнул на диван и пошел, черный и длинный. Идет, опустил хвост. С дивана прыгнул на кресла, пошел по креслам вдоль стены, пригибается, пролезает под ручками. Дошел до конца, спрыгнул на паркет и сел перед часами, спиною к окошкам. Маятник качается, старичок и старушка строго смотрят на кота. Тогда кот поднялся, одной лапой оперся на футляр и другой лапой старается остановить маятник. А стекла-то в футляре нет. Вот-вот достанет лапой». Алеше хочется закричать, испугать страшного кота, иначе, кажется, придет непоправимая беда... Если маятник остановится, все мгновенно исчезнет: и старичок, и старушка, и пузатые кресла, и лунный свет. Стало так же жутко, как и тогда, при чтении «Всадника без головы». Преодолев страх, Алеша с отчаянным криком бросился на кота, но так и не дотянулся до него. Все исчезло. Оторопело посмотрел вокруг себя; как хорошо, что ничего подобного нет на самом деле, все знакомо, привычно, только уж очень откровенно смотрит в морозное окно большая круглая луна (см. «Детство Никиты»).

Утром Аркадий Иванович разбудил Алешу:

— Вставай, вставай, девять часов.

Алеша посмотрел на Аркадия Ивановича и был удивлен его довольными сияющим видом.

— Ну, разбойник, ты дождался своего, сегодня заниматься не будем.

— Почему? — радостно вскочил с постели Алеша.

— Потому что ты почемушкин, вот... Забыл разве почему? — и весело заблестел своими такими милыми очками.

Все как рукой сняло — лень, ночные страхи, пропыленного купца из опротивевшего задачника. Рождественские каникулы — вот счастливая пора. Целых две недели! Трудно придумать что-нибудь более радостное и веселое.

Алеша завтракал основательно, не торопясь. Что-что, а поесть он любил. Мать, глядя на него, не выдержала:

— Алеша, иди гулять. Нечего теперь дома сидеть.

Первым, кого он увидел на дворе, был Мишка Коряшонок. Он сидел у колодца и деловито опускал в воду конец правой рукавицы. И Алеша, глядя на него, тотчас догадался, что предстоит драка с кончанскими — так звали ребят с другого конца деревни. Рукавица от воды намерзнет, драться ловчее. Как же быть? Ведь мать этот случай тоже предусмотрела и прямо сказала, чтобы он не ходил на тот конец. А если пристанут? Убежать, что ли? А между тем Мишка догадывался о внутренней борьбе, которая происходила в барчонке.

— Степка Корнаушкин грозился тебя побить... Он там сейчас самый сильный.

— Степку-то я одним мизинцем могу... — сказал Алеша таким тоном, что было ясно: он будет участвовать в битве с кончанскими, чего бы это ему ни стоило.

А Мишка тем временем продолжал подначивать:

— Нет, тебе не справиться. Ему кулак заговорили. Он ездил с отцом в Утевку, там ему и заговорили.

Дело принимало серьезный оборот, лучше в таком случае не ходить туда... Да, но что скажет Мишка... Уж он-то не простит такого предательства. Алеша с большим уважением относился к Мишке. Он был старше, придумывал много интересных забав. И без него всегда было скучно. Вот ведь недавно шли они по льду пруда. Вдруг Мишка присел, достал перочинный ножик и коробку спичек, продолбил лунку, оттуда пошел болотный газ, поднес спичку. Вспыхнуло пламя. Правда, это была небольшая «кошка» — так назывались места скопления газа, но ведь бывают огромные, и можно целый день смотреть на такое пламя.

Алешу позвали обедать, и Мишка еще раз напомнил:

— После обеда выходи, не забудь, да рукавицы тоже намочи.

Алеша и Мишка Коряшонок бойко шагали по деревне. Тут все свои. Вон выглядывают в окошко Семка, Ленька и Артамошка. Мишка заложил пальцы в рот и по-разбойничьи свистнул. А ребятам только этого и надо, мигом выскочили из избы. На их месте к окошку прильнула рыжая борода их отца — Артамона Тюрина.

Маленькое войско взобралось на огромный сугроб и расположилось на его вершине, — там, впереди, был уже другой конец деревни. Там хозяйничали другие мальчишки во главе со знаменитым Степкой Корнаушкиным.

Ребята были удивлены, что на кончанской стороне никого не было. Но это их ничуть не смутило. С сугроба посыпались крики:

— Эй, кончанские!

— Вот мы вас!

— Попрятались, боятся!

— Выходите, мы вас побьем!

Всего лишь несколько минут прошло, а уж на той стороне тоже появились мальчишки, словно ждали этих позывных:

— Очень вас боимся!

— Лягушки, лягушата, ква-ква!

И с той и с другой стороны «ратников» становилось все больше. Но что-то мешало «войскам» идти на сближение. Дело ограничивалось устной перепалкой, кидались снежками. Все сразу изменилось, как только в толпу кончанских врезался Степка Корнаушкин. С его приходом кончанские решительно перешли в атаку. Алеше казалось, что все они бегут на него, он уже плотно сжал кулаки. Только что это? Наши бегут, даже бесстрашный Мишка. Алеша тоже побежал. На сугробе оглянулся — внизу валялись его товарищи. Стыдно бросать товарищей. Давно уж такого не было. Он крепко сжал кулаки — прямо на него бежал Степка. Алеша шагнул навстречу и резко ударил Степку в грудь. Тот не ожидал удара, упал в снег. Кончанские, потеряв вожака, растерялись. Алеша, окрыленный успехом, с криком: «А, кузнецы косоглазые!» — бросился на них. А рядом уже Мишка, опомнились и другие ребята, бросившиеся вслед за ним. Победа была полной — все кончанские полегли. На этом и кончилась битва — лежачих не бьют. Алеша возвращался на свой конец победителем. За приземистым амбаром стоял Степка. Алеша подошел, ему теперь его нечего бояться.