Завоевательница - [15]

Когда свадебный обед закончился, Рамон, Ана, Эухенио, Леонора, Элена и Иносенте сели на корабль до Кадиса. Предполагалось, что молодожены проведут несколько дней в номере люкс прибрежной гостиницы, а затем на этой же неделе вся семья отправится в Сан-Хуан на одном из судов, принадлежащих «Маритима Аргосо Марин».

Обсудив первую брачную ночь Аны, девушки решили, что ей следует изображать невинность и убедить Рамона в своей неопытности в интимных вопросах. В конце концов, мужчины именно этого и ждут.

Вечером, когда Рамон вошел в спальню, Ана уже лежала в постели.

— Ты наверняка устала, дорогая? — сказал он, укладываясь рядом так, чтобы не касаться ее.

— Да, день был долгим, — ответила она.

— Началась наша совместная жизнь, и я хочу стать достойным тебя.

— Ты уже и так достоин, любовь моя, — возразила Ана.

— Ты была так красива в свадебном платье!

— Спасибо. Это платье моей прапрабабушки Ларрагойти. Его надевали уже шесть поколений невест.

Ану удивляло то, что муж бездействует, однако по меньшей мере полчаса Рамон продолжал вести бессмысленный разговор. Она отвечала односложно. Девушка не сомневалась, что он старается проявить благородство и помочь ей расслабиться перед неизбежным насилием, однако чем дольше он говорил, тем напряженнее становилась она, а он — красноречивее.

Исчерпав все подходящие темы для разговора, Рамон наконец повернулся к Ане и положил руку ей на живот.

— Прости, дорогая, — произнес он, — сначала может быть неприятно, но ты скоро привыкнешь к этому.

Он забрался на жену, несколько раз поцеловал, сказал, как сильна его любовь, грубо задрал ее ночную рубашку до пояса, спустил панталоны, раздвинул своими коленями ноги Аны и резким толчком вошел внутрь. Когда все закончилось, Рамон поцеловал Ану в лоб, поблагодарил, перекатился на спину и мгновенно уснул.

Она лежала на кровати, изумленная, от боли плотно сжимая бедра. Ана никак не могла поверить, что вот это и есть семейная жизнь. Просто день был тяжелым, и следующей ночью все изменится. Ее очаровательный муж станет любить ее, заставит снова пережить то, что она чувствовала с Эленой, когда трепетал каждый нерв и отзывалась каждая клеточка тела. Она знала, с мужчиной будет по-другому, однако ожидала удовольствия, а не полного опустошения.

На следующий день Рамон был весел и беззаботен, как обычно, и Ана не сомневалась, что ночью у них все получится. Вместе с четой Аргосо, Иносенте и Эленой они отправились на вечернюю мессу, а потом пообедали в ресторане с видом на гавань. Однако, когда молодожены оказались в постели, не последовало никаких ласк, долгих страстных поцелуев, жарких бесстыдных объятий. На этот раз они даже не разговаривали. Войдя в комнату, Рамон немедленно потушил лампу, забрался на Ану, раздвинул коленями ее ноги и овладел женой. Потом, точно так же как и предыдущей ночью, сказал спасибо, отодвинулся на свою половину кровати и заснул.

Утром они получили известие от дона Эухенио. Планы, касающиеся переезда, были нарушены: их судно попало в шторм на обратном пути в Испанию и теперь нуждалось в серьезном ремонте. Можно было добраться до Пуэрто-Рико на одном из грузовых кораблей компании, но он мог взять только трех человек и пару сундуков.

— Что нам теперь делать? — волновалась Леонора. — Мы все не поместимся! Я уже отправила почти всю мебель. И я не могу бросить арфу!

— Вы, папа и Элена поплывете, как и предполагалось. А мы с Рамоном и Аной пока останемся, — предложил Иносенте. — И мы отправим вашу арфу и все остальные вещи, для которых сейчас не хватит места. А затем последуем за вами при первой возможности.

— Хорошее решение, — признал Эухенио.

— Это именно то, чего я опасалась, — чтобы мы оказались по разные стороны океана!

— Мама, разлука продлится самое большее пару месяцев, — пообещал Рамон.

— Я все устрою, — сказал Иносенте. — Не волнуйтесь.

Ни с Аной, ни с Эленой никто не советовался. 8 августа 1844 года, согласно договоренности, Элена, дон Эухенио и донья Леонора отбыли на Пуэрто-Рико. В тот же день Рамон объявил жене, что они переселяются к Иносенте, дабы не бросать брата в одиночестве до того дня, когда какой-нибудь корабль сможет отвезти их всех за океан. Арфу, мебель и сундуки отправили с разными судами, и каждые несколько дней либо Рамон, либо Иносенте справлялись в конторе «Маритима Аргосо Марин» о вероятных сроках отплытия, и всякий раз Ана досадовала из-за новой отсрочки.

— Сейчас там сезон ураганов, — напомнил ей Иносенте. — Навигация частенько прерывается из-за плохой погоды.

В течение последующих шести недель Ана, Рамон и Иносенте исследовали провинцию Кадис. Троица — Ана всегда посредине — прогуливалась вдоль морского побережья, фланировала по улицам и площадям, посещала верхом деревеньки у подножия холмов. Крестьяне заново отстраивали свои дома после карлистской войны, разорившей страну пять лет тому назад. Ане на глаза попадались в основном старики, женщины и дети. Кое-кто из деревенских встречал Рамона и Иносенте улыбками и приветствиями — они были рады снова видеть их, а те, кто на войне потерял мужей, сыновей или братьев, — злобными, презрительными взглядами. Для работы на фермах, виноградниках, в апельсиновых и оливковых рощах не хватало здоровых молодых мужчин, и огромные участки заброшенной земли зарастали травой и сорняками.