Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны - [10]
Флот благополучно совершил переход и подошел к берегу острова Доминика (в составе Малых Антильских островов) – острова в Карибском море, острые вулканические шпили которого для тысяч испанцев стали первым впечатлением о Новом Свете. Корабли прошли вдоль прекрасной арки Малых Антильских островов[15], через Виргинские острова мимо Пуэрто-Рико и прибыли к северному берегу Эспаньолы. Здесь они обнаружили, что поселение Навидад, основанное во время первой экспедиции, уничтожено. Выбрав местом второго поселения незащищенный и опасный берег, который он назвал Изабелла, Колумб совершил свой первый грубый просчет. Поселение Изабелла так и не добилось процветания. Даже на более благоприятном месте было бы нелегко поддерживать дисциплину среди первых испанских поселенцев – обидчивых, авантюрных и жадных, заставлять их расчищать лес, строить дома и разбивать плантации, вместо того чтобы бродить по острову в поисках золота или рабов. Безусловно, эта задача была не по плечу Колумбу. Он был иностранцем, сыном ремесленника, обладающим ничего не значащим титулом и недавно обретенным фамильным гербом. По своему выбору и по характеру он был исследователь, а не колониальный правитель. Его энергия во время этого второго путешествия к Вест-Индии была сконцентрирована на исследовании южного побережья Кубы и открытии Ямайки. В начале 1496 года он возвратился в Испанию, чтобы доложить об успехах и заняться жалобами от недовольных колонистов Изабеллы. В его отсутствие[16], но с его одобрения брат Христофора Колумба Бартоломе, которого он оставил там за старшего, перенес поселение Изабелла на более подходящее место на южном побережье острова. Там в 1496 году колонисты начали строить город Санто-Доминго, который на полвека стал столицей Испанской Вест-Индии, а в настоящее время является преуспевающим городом.
Католические монархи все еще не получили отдачу от своих инвестиций, за исключением нескольких «индийских» рабов, которые по приказу королевы были освобождены и отправлены на родину. Но Фердинанд и Изабелла по-прежнему доверяли мнению Колумба и уважали свой договор с ним. В 1498 году ему было разрешено совершить третью экспедицию за королевский счет. На этот раз он проложил курс южнее своих прежних маршрутов и открыл остров Тринидад и устье Ориноко – самой большой реки, известной тогда европейцам, огромный объем пресной воды которой доказал, что открытое побережье – часть обширного материка. От побережья Венесуэлы благодаря своему искусству мореплавателя он приплыл прямо к новому поселению на Эспаньоле, которое основал его брат. По прибытии он увидел, что в колонии царит волнение. Таинос – невоинственные собиратели кореньев и моллюсков, сельское хозяйство которых было рудиментарным, были возмущены и находились на грани войны из-за нескончаемых требований колонистов предоставлять им продовольствие и женщин. Половина поселенцев, разочарованных и голодных, подняла открытый мятеж против власти Бартоломе. У Колумба не было выбора, кроме как откупиться от бунтовщиков прощением, восстановлением себя в должности, земельными наделами и, что более важно, разделом индейцев-островитян среди испанских поселенцев в качестве сельскохозяйственных работников. Эта система repartimiento (распределение – исп.), ввезенная с Канарских островов, позднее стала всеобщей в видоизмененной форме на всех территориях Испании в Вест-Индии. Недовольство мятежников было тем самым на время успокоено, но ущерб был причинен. Весной 1499 года монархи назначили Франсиско де Бовадилью (Бобадилью) на место Колумба с целью расследования жалоб на него. Бовадилья отправил адмирала[17] на родину в кандалах. И хотя монархи вернули ему его титул и доходы и обращались с ним любезно до самой его смерти, Колумбу так и не было разрешено осуществлять свои полномочия адмирала и вице-короля или вмешиваться в управление Вест-Индией[18].
Настоящее согласованное управление Вест-Индией начинается с прибытием преемника Бовадильи – брата Николаса де Овандо, рыцаря ордена Алькантара. Для того времени было характерно, что решение такой задачи следовало доверить высокопоставленному функционеру ордена, основанного для несения гарнизонной службы в христианских отдаленных поселениях в Испании против мусульман. Овандо прибыл в 1502 году с большим флотом из 30 кораблей и привез с собой 2500 человек в качестве подкрепления тремстам или около того уцелевшим поселенцам. Он умело управлял Эспаньолой шесть лет с гораздо большей жестокостью, которую Колумб когда-либо осмеливался проявлять. Дисциплина действительно была тем, что больше всего было нужно колонистам. С порабощенных индейцев захватчики взимали дань в виде продуктов питания и принудительного труда посредством системы repartimiento, введенной при Колумбе, которую Овандо расширил и легализовал. С дикими индейцами они вели безжалостную войну. Вероятно, таинос были уже обречены. Потрясение, отчаяние и социальная неустроенность, вызванная принудительным трудом, опустошительные эпидемии кори и оспы, уничтожение посевов привезенными животными – все это привело к быстрому сокращению их численности. Жестокость Овандо лишь ускорила их вымирание. Испанские землевладельцы, с другой стороны, добились в годы его правления умеренного процветания, добывая во все возрастающих количествах золотой песок в реках и выпасая огромные стада свиней или рогатого скота на открытых пастбищах. Не делалось почти никаких попыток соблюдать границы. Скот сортировали, а телят периодически клеймили, предварительно согнав в загоны, но многие из них избегали клеймения и начинали жить совершенно дикой жизнью в лесах. Через несколько лет
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.