Завоевание куртизанки - [13]

Они вышли в бедный маленький холл, ее аромат окутал и на мгновение смутил Кайлмора. Она казалась Сорайей и в то же время не была ею.

Его искушенная любовница всегда была окружена облаком мускуса и благовоний. От женщины, идущей рядом, пахло фиалковым мылом. Несмотря на то что запах нельзя было назвать неприятным, он немного раздражал герцога, словно каким-то образом мстил не тому человеку, которому хотел отомстить. Но сквозь свежий цветочный аромат пробивался незабываемый запах женщины, которую Кайлмор так страстно желал.

Брат поджидал их около гостиной. Он вполне оправданно подозревал Кайлмора в дурных намерениях.

«Осторожный парень – Бенджамин Эштон», – подумал про себя Кайлмор.

– Его светлость уезжает, – сказала Сорайя-Верити.

Эштон, казалось, не поверил.

– Вот так и уезжает?

– Я узнал все, что хотел.

Кайлмор с нескрываемой насмешкой оглядел бедное жилище. Бог мой, Сорайя создана для дворцов, а не для этой лачуги.

– Значит, вы уже не вернетесь? – равнодушно спросил Бен.

– Нет, – честно ответил Кайлмор.

– Я только провожу его светлость до кареты. – Она выглядела обеспокоенной.

Он понимал ее. Атмосфера ненависти и недоверия была плотнее непроницаемых морских туманов.

– Я пойду с тобой, – сказал Бен.

Они в молчании вышли из дома и поднялись на вершину холма, расположенного неподалеку. Кайлмор оставил свой экипаж около аббатства, он не хотел подвергать риску на крутых дорогах ни свою прекрасную карету, ни дорогих лошадей.

– Вот мы и пришли, – сказала Верити.

Ему чертовски трудно было называть ее новым именем. Но как бы она себя ни называла, факт оставался фактом, она принадлежала ему. Он взглянул на ее прекрасное лицо и увидел на нем облегчение. Должно быть, она ожидала самого худшего, когда застала его на кухне. Теперь же могла поздравить себя с самым благоприятным окончанием всех событий.

Схватив ее за плечо так, чтобы она не смогла вырваться, Кайлмор кивнул двум мускулистым лакеям.

– Не думаешь ли ты, что я допущу, чтобы наши отношения вот так и кончились, моя дорогая? Или, изменив имя, ты растратила весь свой ум?

Она попыталась вырваться из его рук.

– Они кончились, потому что я так решила, ваша светлость, – решительно заявила она.

Он улыбнулся, восхищаясь ее выдержкой. К несчастью, эта выдержка не помогла ей, он решил увезти ее.

– Боюсь, желания расчетливой дамы полусвета ничего не значат.

Ему доставляло удовольствие видеть, как от его безжалостного тона исчезает ее самоуверенность. В отчаянии она посмотрела на брата.

– Бен, сделай что-нибудь.

Кайлмор что-то приказал по-гэльски, и силач Бен-Ахад оказался схваченным двумя еще более сильными шотландцами, привезенными специально для этой цели.

– Отпусти ее, ублюдок! – закричал Эштон. – Клянусь, я убью тебя за это!

Верити вырывалась и извивалась, пытаясь освободиться, но силы были неравными.

– Не трогайте его! Он ни в чем не виноват.

Кайлмор еще крепче сжал ее плечи, пылающим от гнева взглядом посмотрел ей в лицо и увидел смятение.

– Нет, виновата ты. И заплатишь за это. А теперь перестань сопротивляться и полезай в карету, обещаю, твоему брату ничего не сделают.

– Не слушай его, Верити!

В нескольких футах от кареты Эштон, защищаясь, вступил в драку.

Кайлмор кивнул в сторону кучера, не покидавшего козлы.

– Прошу обратить внимание на этого человека, мадам. Уверен, вы поймете, что лучше не сопротивляться.

Она посмотрела вверх и увидела в руках кучера пистолет, нацеленный на брата. Мгновенно она перестала вырываться из рук Кайлмора.

– Я пойду, – спокойно, без выражения сказала она. – Можете отпустить Бена.

– Чуть позднее, – кивнул герцог, даже не пытаясь скрыть своего торжества.

Он поймал ее, и на этот раз ничто на небе или на земле не помешает ему удержать ее.

Торопливо, на гэльском, он бросил через плечо:

– Продержите его в аббатстве до ночи. Если потребуется, избейте до потери сознания.

– Верити, не уезжай с ним! – Эштон напрасно старался стряхнуть с себя шотландцев и броситься на помощь сестре.

Сестра только покачала головой и печально улыбнулась.

– Со мной все будет в порядке, Бен.

– Залезай, – прорычал Кайлмор, подавляя в себе восхищение ее храбростью.

Она сама навлекла на себя беду, когда предала его. Все, что бы он ни сделал с ней, она заслужила. Верити бросила презрительный взгляд на пистолет, а затем на герцога.

– Как ваша светлость пожелает. – Она не пыталась скрыть иронию.

Кайлмор вслед за нею влез в карету и захлопнул дверцу. Шторки были задернуты, но и в полутьме он видел направленный на него ледяной взгляд. К ней вернулось поразительное самообладание, так хорошо знакомое ему после прожитого вместе года. Она хотела, чтобы ее холодность заставила герцога отступить.

«Слишком поздно, миледи, – подумал он с легкой насмешкой. – Я прожил в холоде всю свою жизнь. Этот демон чувствует себя дома только среди снегов и льдов».

Он услышал голос кучера, тронувшего лошадей, отчаянные проклятия Эштона, и карета покатилась. Все задуманное прошло удивительно гладко.

Кайлмор взял с сиденья шнурок.

– Протяни руки.

– Я не позволю связать меня.

Боже, что за женщина. Другая уже рыдала бы, издавая кошачьи вопли, а его любовница вела себя так, словно принимала участие в чаепитии, а не в собственном похищении. Он опустился на колени, стараясь сохранить равновесие в раскачивающейся карете.