Завоевание Константинополя - [37]
Итак, они вернулись оттуда в лагерь, и баронов позвали в расположение императора Бодуэна; и они держали совет и сказали, что впали в великое безумие, пустившись преследовать таких воинов, которые были столь легко вооружены. Итог совета был таков, что если Иоаннис снова подойдет к ним, то они выйдут и встанут строем перед своим лагерем, и будут ожидать его там, и не тронутся оттуда; и они приказали кликнуть клич по всему лагерю, чтобы никто не вздумал выказывать храбрость в нарушение этого приказа, сколь бы ни были велики крики или шум, которые он услышал бы. И было решено, что Жоффруа, маршал, и Манассье де Лиль будут охранять лагерь со стороны города.
Так провели они эту ночь пасхальных праздников до утра четверга>{668}. И они выслушали обедню и съели свой завтрак. А комены>{669} прискакали к самым их палаткам и подняли крик, и они схватились за оружие, и все их боевые отряды вышли строем из лагеря в том порядке, как это было решено ранее.
Граф Луи вышел первым со своим боевым отрядом; и он начал преследовать коменов; и он послал к императору Бодуэну, чтобы тот последовал за ним. Увы! Как худо соблюдали они то, что было решено накануне вечером: ведь они преследовали таким образом коменов почти два лье, и они настигли их; и они их гнали какое-то время перед собой; а комены в свой черед кинулись на них и начали улюлюкать и стрелять.
А у наших были, помимо боевых отрядов из рыцарей, другие, состоявшие из воинов, которые не слишком хорошо знали ратное дело; и они начали испытывать страх и дрогнули. И граф Луи, который ввязался в бой первым, был очень тяжело ранен в двух местах; и комены и блаки начали их теснить, и граф упал с коня, и один из его рыцарей, по имени Жан Фриэзский, спешился и подсадил его на своего коня. Было немало таких из людей графа Луи, которые говорили ему: «Сеньор, уезжайте: ведь вы очень тяжело ранены в два места», а он сказал: «Нашему Господу богу не будет угодно, чтобы меня когда-нибудь упрекнули в том, что я бежал с поля боя и оставил императора».
Император, у которого хватало дел вокруг, созвал своих людей и сказал им, что он никогда не убежит и чтобы они не покидали его; и те, которые были при этом, свидетельствуют, что никогда еще ни один рыцарь не защищался лучше него. Долго продолжалась эта битва. Были там такие, кто доблестно сражался, а были такие, кто бежал с поля боя. Наконец — ведь Бог допускает неудачи — наши были разбиты. Там, на поле битвы остались император Бодуэн>{670}, который ни за что не хотел бежать, и граф Луи: император Бодуэн был взят живым, а граф Луи был убит.
Там погибли епископ Пьер Вифлеемский и Этьен дю Перш, брат графа Жоффруа, и Рено де Монмирай, брат графа Неверского, и Матьё де Валинкур, и Робер де Ронсуа, Жан Фрииэзский, Готье де Нюлли, Ферри д’Иерр, Жан, его брат, Эсташ де Эмон, Жан, его брат, Бодуэн де Невилль>{671}, и многие другие, о которых книга здесь не говорит. А другие, которые сумели спастись, бежав, вернулись в лагерь.
[ОТСТУПЛЕНИЕ К РОДОСТО (15—16 апреля 1205 г.)]
И когда увидел это Жоффруа, маршал Шампани, который стоял перед одними из городских ворот>{672}, он вышел как только мог рано со всеми своими людьми, что у него имелись. И он велел послать к Манассье де Лилю, который стоял на страже у других ворот, чтобы тот сколь можно быстрее следовал за ним. И он поскакал быстрым аллюром со всем своим отрядом наперерез беглецам. И все беглецы собрались к нему; и Манассье де Лиль, который прибыл как только мог рано со своими людьми, присоединился к нему. И тогда у них образовался весьма крупный отряд; и всех тех, кто прибывал после этого разгрома и кого они могли удержать, они брали в свои боевые отряды.
И беспорядочное это бегство было остановлено между девятью часами и вечерней. Многие были до того напуганы, что бежали мимо них>{673} прямо к палаткам и жилищам. Так закончилось это бегство, как вы слышали. И комены остановились, и блаки, и греки, которые их преследовали; и они обрушились на этот боевой отряд своими луками и стрелами; а те, кто находился в боевом отряде, стояли неподвижно прямо против них. Так они оставались до наступления ночи; и комены и блаки начали отходить.
Тогда Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани и Романии, послал гонца в лагерь к дожу Венеции, который был старым человеком и не видел ни капли, но был весьма мудр и доблестен, и полон сил; и он попросил дожа явиться к нему, в расположение его боевого отряда, туда, где он находился, на равнину. И дож так и поступил. И когда маршал увидел его, он подозвал его на отдельный совет совсем одного и сказал ему: «Сеньор, вы видите беду, которая приключилась с нами: мы потеряли императора Бодуэна и графа Луи и большую часть наших людей, притом из лучших. Давайте-ка теперь подумаем, как спасти остальных, ведь если Бог не сжалится над нами, мы погибли».
Конец их совета был таков, что дож вернется в лагерь и ободрит людей; и он распорядится, чтобы каждый вооружился своим оружием и держался бы в своем жилище и в своей палатке, не трогаясь с места; а Жоффруа, маршал, останется со своим боевым отрядом, построив его за пределами лагеря, пока не наступит ночь, чтобы враги не увидели бы, что они отходят; а когда настанет ночь, они отъедут от города: дож Венеции поедет впереди, а Жоффруа, маршал, составит арьергард, равно как и те, кто был вместе с ним.
