Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации - [53]
Альмагро и Сото достигли Хаухи спустя три недели после сражения, которое состоялось в середине февраля. Они своевременно выдвинулись, чтобы напасть на Кискиса в его горной крепости, взяв с собой 40 испанцев и отряд индейцев под командованием одного из братьев Манко. Они обнаружили, что китонцы укрепились в ущелье Маракайльо на дороге в Бомбон. В этом дефиле перед лошадьми встали отвесные стены, узкий проход и только один способ преодолеть крутой откос. Сото ничего не мог поделать с этой преградой и вернулся в Хауху.
К этому времени Франсиско Писарро и Великий Инка Манко завершили все дела в Куско. Сокровища столицы империи были уже все переплавлены в бруски, на которых стояло королевское клеймо Испании. 19 марта был подписан последний акт распределения, и 23 марта Писарро совершил официальную церемонию «основания» Куско, столицы инков, как города с испанским самоуправлением. Спустя три дня Писарро и Манко отправились в Хауху, оставив заместителей в Куско: с испанской стороны это были Белтран де Кастро и Хуан Писарро, а со стороны индейцев — Инка Паулью.
Два лидера достигли Хаухи в середине апреля и узнали, что Кискис все еще занимает прочное положение у дороги, ведущей на север. Инка послал в Куско за своими лучшими войсками: Писарро дал понять, что ему не нужен всякий сброд. Прибыли 4 тысячи отличных воинов, и Манко возглавил еще одну экспедицию против китонцев. Эрнандо де Сото и Гонсало Писарро осуществляли руководство, имея под своим началом 50 испанских всадников и 30 пехотинцев. Вожди местных племен в Хаухе так же приняли участие в экспедиции, как они это сделали при обороне города от армии Кискиса. Они вели точный счет своим людям: вождь Гуакра Паукар дал 417 воинов, а вождь Апо Кусичака из Хатун-Хаухи сам возглавил отряд из 203 воинов. Экспедиция выступила из Хаухи на север в середине мая. Кискис, очевидно, уже покинул свое укрепленное ущелье и продолжил свой походный марш на север. Произошел ряд острых стычек, в которых Гуакра Паукар потерял три четверти своих людей, которых он выделил для экспедиции. Испанцы преследовали Кискиса до Уануко, но прекратили преследование, когда стало ясно, что он уходит из центральной части Перу и продолжает двигаться к Кито. Сото и его экспедиция вернулись в Хауху в начале июня. Хотя ему и не удалось уничтожить Кискиса, он изгнал последнюю армию китонцев из той части Перу, которая принадлежала Уаскару.
Видя, что китонская армия бежит на север, а другой оппозиции ему в центральной и южной части Перу нет, Писарро мог считать завоевание империи Уаскара завершенным. Он и Манко провели в Хаухе шесть недель как торжествующие союзники. Вместе они достигли успеха, о котором нельзя было и мечтать, и каждый поздравлял себя с тем, как ему ловко удалось заставить другого поставить страну под его контроль. Ведь прошло не так много месяцев с тех пор, когда Писарро в первый раз вывел свой маленький отряд из Кахамарки, и с тех пор, когда Манко был еще просто отпрыском королевских кровей, беглецом, спасавшимся от китонских армий.
Инка решил отпраздновать победу организацией большой королевской охоты для своего друга и союзника. Охота инков, или «чако», состояла в том, что всю дичь на огромном пространстве окружали кольцом. Много тысяч загонщиков были посланы окружить выбранное место, и в течение нескольких дней они двигались по направлению к центру этого кольца по горам и высокогорным саваннам, гоня дичь перед собой в ту сторону, где находился Инка. По мере того как огромное кольцо сжималось, загонщики образовывали концентрические круги, чтобы не дать ни одному животному скрыться. «Они окружили кольцом и чащи, и поля, и от шума их криков животные спускались с гор на ровную местность. Здесь мало-помалу люди смыкали ряды, пока не смогли взяться за руки». Дичь состояла из вигоней и гуанако (и те и другие относятся к одомашненным ламам), косуль и горных лис, зайцев и даже пум. Этих животных «окружала и загоняла в ловушку плотная стена людей. Сколько-то индейцев входили в огороженный круг и с помощью палок и другого оружия убивали или захватывали живьем такое количество дичи, какого желал Инка, — обычно 10-15 тысяч голов, — а остальных отпускали» после того, как состригут с вигоней их ценную шерсть. Все это мероприятие было одним из величайших праздников для живущих в горах людей. В нем участвовало большинство населения этого района, и благодаря «чако» они делали себе запасы мяса и шерсти, при этом также уменьшая поголовье старых животных и истребляя лишних самцов.
Манко держал все приготовления в секрете и невзначай передал испанцам приглашение. «Однажды Инка спросил губернатора, любит ли он охоту, так как сам он настолько ею увлекается, что восемь дней тому назад приказал сделать все приготовления к охоте. Он сказал, что ничего не говорил о ней Писарро, пока не увидел, что круг загонщиков уже близко от них и еще приближается; и если он хочет присоединиться к охотникам с несколькими конными испанцами, то ему следует отдать им приказ приготовиться. И вот после еды мы, около 50 человек всадников, были уже готовы — мы надели наши боевые доспехи из опасения, что охота может быть на
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?