Заводная кукла - [15]

— Он все еще внизу? Где? — медленно спросил я.

— Вон там!

Она указала куда-то на черно-синее ночное небо над белой балюстрадой прямо перед собой.

— Посмотрите, Рик! Вы легко его увидите.

Я крепко вцепился в перила и перегнулся вниз. Господи, как далеко была земля! Дом стоял на краю обрыва, у подножия которого находилась ровная площадка, поросшая травой и простиравшаяся до ограждения, за которым был новый обрыв в глубокий каньон. Деревянные ступеньки шли до первой площадки. Нижняя ступенька опиралась на бетонированный бортик плавательного бассейна. Яростный свет прожекторов освещал мелкие детали, не требовалось никакого бинокля, чтобы разглядеть то, что было на площадке.

Жалкая маленькая фигурка распростерлась на спине почти точно подо мной, она казалась неопрятным темным пятном на стерильно белом бетонном дне плавательного бассейна. Я пережил весьма неприятные минуты, когда мне показалось, будто я вижу серое лицо Ларри Голда, глядящего на меня с упреком ничего не видящими глазами.

— Им понадобилось черт знает сколько времени, чтобы спустить воду и вычистить бассейн, верно? — спросила она меня дрожащим голосом.

Я медленно выпрямился и почувствовал, что ветер стих, наступила полная тишина. Даже Тони замерла, превратившись в белую мраморную статую. Единственный звук, доносившийся из спальни, был голосом Ларри Голда, исполнявшего бездарную лирическую песню вновь и вновь:

Вы обещали любить меня вечно,

Как это вышло, что плачу теперь я?

Тут голос на мгновение умолк, и мне почудилось, что я услышал легкий щелчок, — переключатель перевел адаптер к началу.

Тони внезапно вздрогнула и отвернулась.

— Я поняла, что он умер, едва только увидела, как он лежит недвижимый на дне бассейна, — сказала она тусклым, лишенным всяких эмоций голосом. — Но чем дольше я здесь стояла, тем сильнее надеялась, что в конце-то концов он вовсе не умер, а всего лишь контужен, сильно ушибся. Я подумала: если сосредоточиться на этом, если горячо молиться, возможно, это ему поможет, заставит пошевелить рукой или ногой, чтобы я поняла.

— Когда это случилось? — спросил я.

— Уже давно... — Она беспомощно пожала плечами. — Мне кажется, прошло уже целое тысячелетие.

— Через сколько времени, после того как это случилось, вы позвонили мне? — настаивал я.

— Не помню.

— Через час, два или три после того; как Лайза ушла из вашего дома вместе со мной? После ссоры между вами?

— Я не знаю, Рик. — Она в отчаянии покачала головой. — Клянусь Богом, не знаю...

— О'кей, оставим это.

Я взял ее за руку и увел с террасы в комнату.

При ярком освещении лицо ее походило на застывшую белую маску с двумя черными провалами вместо глаз. Я заставил ее сесть в обтянутое шелком кресло возле туалетного столика, отыскал, где у нее хранилось спиртное, и заставил выпить полрюмки неразбавленного виски.

Она согласно кивнула, когда я сказал, что мне надо оставить ее на пять минут.

Я вышел из дома через парадную дверь, оставив ее незапертой, чтобы снова не тревожить Хельгу, обошел вокруг дома и спустился по ступенькам к бассейну.

Ларри Голд лежал на бетонном дне сухого бассейна.

Я спустился туда, чтобы все осмотреть детально. Он, разумеется, был мертв. Да и как бы он остался жив после падения с высоты в семьдесят футов на бетон.

Отвратительные темные пятна, разбрызганные по дну бассейна, указывали, что никакого чуда не произошло.

Лицо у него было искажено, рот широко раскрыт, будто он все еще кричал от ужаса, в голубых глазах застыло выражение безумного страха, длинные волосы — в крови. И я в душе даже обрадовался, что не мне предстоит Убирать труп.

Несколько секунд я просто глядел на него, но потом до меня постепенно дошло: что-то тут не так, однако я не мог определить, что меня беспокоит. Бывает так: иной раз спросят у тебя чье-то имя или название, которое ты прекрасно знаешь, а ты не можешь вспомнить. Я уставился на Ларри, будто он мог подсказать мне, в чем дело.

Внезапно я сообразил, что меня тревожит, даже удивился, какого дьявола я не обратил на это внимания сразу. Его руки! Они были раскинуты в стороны под прямым углом к телу. Левая лежала ладонью вверх, а правая крепко сжата в кулак.

Падая с такой высоты, подумал я, человек должен сжать обе руки, но никак не одну, если для этого нет причины.

Я опустился на колени и осторожно разжал пальцы правой руки. На ладони я увидел небольшую блестящую пуговицу черного цвета.

На Ларри был светлый костюм с коричневыми пуговицами. Кстати, все они оказались на месте. Черная пуговица маловата для мужского костюма, но, возможно, годится для женского. Или для рукава мужского пиджака. Или это просто пуговица, и черт с ней! Не моя проблема, ее можно оставить для полиции! Я вложил пуговицу в безжизненные пальцы Голда и снова сжал их в кулак.

Когда я вернулся в спальню, мне показалось, что Тони не сдвинулась с места, только рюмка ее была наполовину пуста. Проклятая пластинка продолжала звучать, и я подумал, что помешаюсь, если снова услышу эту дешевку.

Тони сказала мне, где проигрыватель выключается, и я с чувством огромного облегчения вырубил его.

Подойдя к телефону, я собрался позвонить в полицию, но вспомнил свое обещание немедленно сообщить обо всем кузине Лайзе и поэтому набрал свой собственный номер.