Завод войны - [48]

Я молча смотрел на Рисс – и тут смысл ее слов обрушился на меня. Все эти жизни и все эти смерти, все эти мучения в некотором роде стерты со счетов. Пенни Роял сделал хороший шаг к искуплению – только его недостаточно. А как же те, кого ИИ убил, но не записал? Как же те тысячи, кто страдал или умер в результате действий Пенни Рояла?

– Панархия? – выдавил я.

– Нет, ты единственный воскрешенный оттуда.

Тем не менее я почувствовал, как чуть разжались тиски, сдавившие грудь, а тяжесть упала с плеч. Я вновь повернулся к шипу. Вот свидетельство; вот коллекция смертей. Нет у меня больше причин хранить их, и, если я пересилю страх того, что может случиться со мной, я волен швырнуть эту штуку в любое солнце. Я снова коснулся шипа, и теперь толчок оказался куда слабее.

– Все равно нам нужно найти Пенни Рояла, – отрезал я и отвернулся.

Глава 7

Капитан Блайт

Электросна оказалось недостаточно, и, выходя из каюты, Блайт чувствовал себя усталым и раздраженным. «Роза» приближалась к границе, Грир и Бронд ждали его в рубке. Конечно, говорить о том, что ты возле границы в реале, когда находишься в У-пространстве, по идее, бессмысленно, поскольку расстояния и относительные положения – концепции, в данном случае неприменимые, ведь тут действуют энергетические векторы, механизмы пятого измерения и прочие факторы, которые можно описать только математически. Но для Блайта все равно это звучало бы тарабарщиной. Он представлял себе, что реальное пространство – морская гладь, и нырок вниз, в У-пространство всего лишь позволял двигаться быстрее относительно поверхности. А враги могли и подбросить в это море мины, чтобы заставить суда вроде «Розы» вынырнуть…

– Полагаю, скоро выяснится, сможем ли мы перейти границу, – сказал он, садясь на свое место. – Сколько еще, Левен?

– В вашем исчислении – несколько минут, – ответил корабельный разум-голем.

– Хорошо.

Блайт не собирался позволять Левену вовлечь себя в дискуссию по поводу относительности времени в подобных ситуациях. Он пристегнулся, взглянул на Грир и Бронда и убедился, что они сделали то же самое.

– А если государственный наблюдательный пост вышибет нас из У-пространства? – спросила Грир. – Что тогда?

– Вы только выполняли мои приказы.

– Думаешь, это на что-то повлияет?

– Возможно.

– Но у нас есть силовое поле… – напомнил Бронд.

– Есть, конечно, – усмехнулся Блайт. – И мы, думаю, можем сидеть в нем, пока в реакторе не кончится топливо или пока у нас не кончатся запасы воздуха и еды.

Бронд мрачно кивнул. Действительно, если ближайший пост или государственное судно применят ПИПы, У-пространственные мины или ракеты, то им крышка. Пограничники вытащат их наружу и отправят обратно на Авиа – под тем предлогом, что они должны ответить за причиненный станции ущерб, но тут-то их и приберет в своим манипуляторам аналитический ИИ, раскапывающий информацию о Пенни Рояле.

– А может, мы… – начала Грир, но корабль вдруг содрогнулся.

– Черт, – рявкнул Блайт.

На людей навалилась тяжесть, все вокруг Блайта скрутилось, переключаясь с призрачного восприятия на суровую действительность. Корабль вздрогнул снова, и в машинном отсеке что-то пронзительно взвизгнуло, точно протестующий гигантский сверчок, согнанный со своего шестка. Блайт охарактеризовал бы этот звук как предсмертный хрип. Запахло горелым, по экрану побежал красный текст, сообщавший о системных ошибках. Блайт нажал кнопку, поднимая створки иллюминаторов, за которыми чернел усыпанный звездами вакуум.

– Двигатель? – на удивление спокойно спросил он.

– Сгорел, – ответил Левен. – Он немного сбоил, но работал, а У-пространственная мина его прикончила.

На одних рулевых движках высокой скорости не развить… Диагностический тест на экране вдруг пошел рябью и исчез, сменившись изображением корабля – гигантского синего с серебром ромба, утыканного сенсорами, орудийными стволами и прочими приспособлениями. Блайт уставился на какой-то выступ, «украшенный» тарелками, формой и, наверное, размером сравнимый с Эйфелевой башней. И таких антенн на этом великане было много. Блайт узнал модель – устаревший сопряженный дредноут, использовавшийся Государством во время войны.

– Капитан Хабитус с государственного дредноута «Рык» желает говорить с нами, – устало произнес Левен, разворачивая «Розу» так, чтобы чужой корабль был виден на главном щитостеклянном экране.

«Гм, а о чем говорить-то?»

– Ладно, давай его послушаем.

В открывшемся на экране окошке возник лысый мертвенно-бледный мужчина с белыми глазами, пересеченными линиями сетки. На нем было что-то вроде полушлема-усилителя, с которого свисали оптические кабели и трубочки для перекачки жидкостей. Другие провода и трубки спускались по шее к бронированному нагруднику, испещренному бугорками высокотехнологичных приборов.

– «Рык» озадачен вашей попыткой пройти здесь, – сообщил сопряженный капитан.

– Я думал, ИИ разумны, – ответил Блайт.

– Он рассчитал с девяностопроцентной вероятностью, что вы намерены перейти границу, после чего вероятность сразу упала ниже десяти процентов, поскольку вы наверняка должны быть осведомлены о том, что мы совершили данные расчеты.