Зависть кукушки - [7]

Мое внимание также привлекла пожилая дама, сидевшая в кресле у противоположной стены. Она показалась мне странной, а приглядевшись, я поняла, в чем дело. Платье и туфли у нее были такого же цвета и фасона, как у Нины Владимировны Лавровой, седые волосы так же подстрижены и уложены, на лице такой же макияж, и даже золотой медальон на шее был точной копией того, который я видела у Нины Владимировны. Однако, в отличие от подтянутой, моложавой Лавровой, эта дама выглядела откровенно старой, расплывшейся и морщинистой. Словом, это было какое-то кривозеркальное отражение Сережиной бабки.

– Кто это? – затеребила я Сергея, кивая на старуху.

– А-а, это баба Сима, Серафима Всеволодовна Князева, бабкина подруга. Дружат с детства, всюду вместе, как попугаи-неразлучники. Серафима бабке в рот смотрит, во всем ей подражает, а та ею помыкает как хочет, в грош ее не ставит, но от себя не отпускает, держит на поводке, как собачонку. Жалко ее…

– Она что, одинокая? – спросила я.

– Да нет, была замужем, есть дочь, внук. Вон, кстати, Севка, внук ее, напитки развозит.

– Ой, – смутилась я. – А я думала, это официант такой, нанятый.

– Ну и почти угадала. Севка у бабки в холуях. Он у нее личным секретарем служит.

– Зачем твоей бабушке личный секретарь, – изумилась я. – Она что, политик или общественный деятель?

– Она, видишь ли, пишет воспоминания о своем отце. Вроде, у нее договор с университетским издательством. А Севка ей помогает. Ищет материалы в архивах, текст на компе набирает… Ну и по совместительству личный шофер, возит ее по магазинам, портнихам, массажистам. В общем, мальчик на побегушках и мальчик для битья в одном флаконе.

– А кто он по профессии?

– Журналист. Но постоянно ни в одном издании не работает. Фрилансер. Иногда пописывает статейки, где-то печатает… Ему удобнее состоять при бабке.

– Ты его не любишь?

Сергей не успел ответить. По гостиной вдруг прошел какой-то шорох, и все присутствующие разом обернулись к двери. В дверях гостиной стоял улыбающийся молодой мужчина. Светлые волосы, серо-голубые смеющиеся глаза, характерная линия рта с резко очерченной верхней губой. Он стоял в непринужденой позе, в распахнутом дорогом пиджаке, руки на поясе, и слегка покачивался на носках.

– Вовчик! Явился наконец! – сказал Сергей и широко улыбнулся, впервые за этот вечер. – Это Вовка, мой брат, – ответил он на мой немой вопрос.

Между тем визжащая карамельная стая окружила опоздавшего гостя и, радостно галдя, обклевывала его поцелуями. Мужчины, похохатывая, хлопали его по плечам. Похоже, Сережин брат был здесь всеобщим любимцем.

– Володенька! – раздался голос Нины Владимировны, и что это был за голос! Куда девались недавние властные, резкие интонации, едкий сарказм! Сейчас это был голос любящей женщины, нежный, почти воркующий.

Нина Владимировна пробралась сквозь толпу и подошла к внуку.

– Володенька, разве нельзя было позвонить? – мягко упрекнула она. – Я уж не знала, что думать, вся извелась!

– Бабуля, не ворчи! – Володя чмокнул бабку в щеку. – Разрядился телефон. Не надо было беспокоиться. Ну что со мной может случиться?

– Володя, Володя, – она погладила его по щеке. – Разве я могу не волноваться! Ты голоден, наверное? Пойду, потороплю с ужином…

Я во все глаза смотрела на Володю. Он обошел гостиную, здороваясь с гостями, перебросился несколькими словами с женихом и невестой, с отцом и подошел к нам.

– Серега! И тебя бабуля припахала! А это Груня, да? Рад знакомству, Владимир Лавров, брат этого дистрофика, – он шутливо пихнул Сергея кулаком в живот. – Здорово, что у Сереги такая девушка! Давай сразу на «ты»? А дадут выпить – выпьем на брудершафт!

Я смотрела на Володю, улыбалась и чувствовала, что тоже поддаюсь его обаянию. Есть такие люди – необъяснимо привлекательные. От них как будто идет тепло, и ты рядом с ними согреваешься, и начинаешь думать, что не все на свете плохо. Я почувствовала себя легко и спокойно. Сергей тоже оттаял, я видела, что они с Володей рады друг другу. Я мигом ощутила себя своей в их компании и с интересом прислушивалась к их разговору. Они болтали о семейных делах.

…У отца опять плохо со спиной. Надо бы подыскать хороший санаторий с грязелечебницей и уговорить его поехать.

…Женька, похоже, явился на семейное сборище с хорошего бодуна, а ведь только недавно вышел из клиники, куда его засунула бабка.

…Лерка наконец-то нашла женишка себе по вкусу, с богатенькими родаками. Теперь оба будут таскаться по кабакам и клубам и транжирить родительские денежки.

…Севка сидит на диете, то ли «кремлевской», то ли «кровавой». Только результата что-то не видно.

Я смотрела на братьев и удивлялась, какие они разные. Даже фамилии у них и то разные. Сережина фамилия – Ильин, и это естественно, это фамилия их отца. А Володя, выходит, взял фамилию прадеда? Почему?

…Выпить на брудершафт за ужином нам не удалось. Володю от нас уволокла Нина Владимировна и усадила его рядом с собой, во главе стола. А нас с Сергеем поместили на другом его конце, рядом с Петром Владимировичем и Натальей.

Есть мне не хотелось, слишком много сегодня было впечатлений и отрицательных эмоций. И еще: я снова чувствовала на себе холодный взгляд Нины Владимировны. От нее шла ощутимая волна неприязни, и я очень боялась, что она не оставит меня в покое. Все это совершенно отбивало аппетит. Я нехотя ковыряла вилкой салат, выискивала маслинки и по одной отправляла в рот. И тоскливо ждала неприятностей. И дождалась.