Зависть - [26]
— Стас, я взял твои джинсы и рубашку, — сообщил ему чей-то мужской голос. — У тебя точно брюк нет?
А потом обладатель этого голоса заметил склонённого надо мной парня и резко крикнул:
— Эй, ты что творишь?! А ну руки убери от неё!
И от этого окрика Сиротин, вздрогнув, побледнел, болезненно скривился, но отодвинул от меня своё лицо. Если бы не случайный свидетель, Стас бы меня поцеловал и может быть даже хуже.
— Ты совсем сдурел, придурок?! — продолжал возмущённо ругать его кто-то, кого я ещё не могла видеть, так как меня продолжали крепко держать, мешая посмотреть в сторону лестницы. — Ты чего, урод, удумал? Тебе потаскух вокруг мало? Зачем чужую девочку к себе насильно прижал? Жить надоело?
— Радим всегда со мной делился, — жалостливо залепетал Стас, в отчаянной попытке оправдать себя, почему-то приплетая к теперешней ситуации Валевского.
— Не в этот раз, идиот! — ответил ему незнакомец, и Сиротин резко отпустил меня.
Поникнув, всем телом он вернулся к дивану и рухнул на него без сил. А я посмотрела на своего спасителя и похолодела вся. Полураздетый парень был высоким и темноволосым. С красивой широкоплечей фигурой. Белая рубашка на нём была распахнута, а раскрытая ширинка на джинсах открывала место с тёмной порослью волос ниже пупка. Казалось, он только что с постели встал и ещё не успел привести себя в порядок. Заметив мой потрясенный взгляд, он смущённо улыбнулся и торопливо застегнул молнию на штанах. А у меня всё поплыло перед глазами от ужаса. За один миг многое вспомнилось. Словно один вид этой белой распахнутой рубашки на мускулистом торсе разом пробудил все обрывочные картинки воспоминаний того, что со мной произошло вчера. Вспомнила, как выпила напиток Стаса, как меня отвели наверх, в спальню, и как этот мужчина насиловал меня. И лицо незнакомца в белой рубашке с трудом различимое вчера в полутьме спальни теперь чётко приобрело в памяти его черты. Я не была на это согласна! Я не хотела! А Валентин, а это был именно он, улыбался мне, как будто между нами ничего серьёзного не произошло.
— Ты чего так рано вскочила девочка? — спросил он меня ласково. — А ну вернись назад в тёпленькую постельку. Нельзя своего парня оставлять одного. Он может подумать, что потерял тебя.
— Парня?! — обомлев от такой беспринципной наглости, ахнула я, отступая спиной назад, подальше от него. — В кроватку?! Ты говоришь мне вернуться к насильнику в постель?! Ты в своём уме?! — едва не плача от обиды, в ярости крикнула я.
Как он посмел так поступить со мной?! По пьяни спутал меня со своим Сашей, а теперь пытается прикинуться моим парнем, чтобы избежать последствий? Мразь! А я ещё жалела его вчера, дура.
— Твою ж мать, Захар! — досадливо выругался Валентин, почему-то обращаясь к отсутствующему другу. — Твоя идея ни хера не сработала. Придётся мне самому всё разгребать.
А потом к нему вернулось его обычное хладнокровие. Медленно застёгивая пуговицы на рубашке, он, чуть наклонив голову, смотрел на меня холодными серыми глазами, таким изучающим оценивающим взглядом. Как на соперника в предстоящей битве. Словно выискивая во мне слабые стороны.
— О каком насильнике ты говоришь, милая? — наконец заговорил он со мной, насмешливо ироничным, чётко поставленным голосом адвоката. — О том, кому свою девственность подарила? Я правильно тебя понял? — закончив с пуговицами, он заправил рубашку в джинсы и шагнул в мою сторону.
— Я никому ничего добровольно не дарила! — с ненавистью ответила я, отступая от него ещё дальше.
— А доказательства у тебя есть? — и на его губах заиграла издевательская улыбка. — Сперма в тебе не доказывает изнасилования. Любой парень захотел бы секса со своей девушкой девственницей без резинки. То, что там у тебя сейчас всё болит, тоже не прокатит за него. От первого раза всегда всё болит, тем более, когда парень крупный достался. — Говоря все эти ужасные вещи Валентин наступал на меня, а я отходила назад от него до тех пор, пока не упёрлась спиной в барную стойку. — Может, покажешь свои сломанные ногти? — И он быстро схватил мою ладонь и поднес её к моим же глазам, демонстрируя мне целые ногти на пальцах. — И где же они? Надо же, все на месте. Ни один ноготок не пострадал. И эпидермиса насильника под ними почему-то нет. Надо было хотя бы разок его поцарапать для достоверности. — Он уронил мою руку, как ненужную более вещь. — Что ещё ты можешь предъявить за доказательство? Синяки на запястьях, следы сопротивления есть какие-нибудь? А может, свидетелей найдёшь? Нет? А я вот найду. — И Валентин схватив меня за плечи, повернул в сторону дивана и указал на дальний угол комнаты. — Видишь, ту скрытую камеру? — спросил он, уже полностью веселясь от происходящего, празднуя свою победу надо мной.
Я камеру не увидела от застилающей пелены слёз на глазах, но поверила, что она там есть. У таких людей, как он всегда все схвачено и просчитано. А он продолжал убивать меня, медленно и методично:
— А ещё одна есть на кухне и, как ты можешь догадаться, в спальне тоже. Всё записано и зафиксировано. Я тебе потом покажу, как ты обнимала своими ножками насильника. Могу даже фото распечатать на память, чтобы впредь никаких претензий к нему не возникало.
Закрытая дверь — это всегда интересно. Но есть такие двери, которые лучше не открывать. Анжелике довелось убедиться в этом на собственном опыте. Обычная девушка, привыкшая к комфортной жизни в 21 веке, она и не подозревала, чем закончится её увлекательное путешествие в Париж. Вместо захватывающих прогулок по Городу Любви, Анжелике пришлось стать участницей необъяснимых событий, едва не стоивших ей жизни. Разве могла она предположить, что окажется в далёком, мрачном Средневековье и станет претенденткой на роль фаворитки короля? Как девушке удастся выпутаться, и кто поможет ей вернуться домой?
— Время смерти... — произнес доктор.Я никогда не забуду тот момент, когда взглянул на Элли и увидел, что ее когда-то розовые щеки теперь стали бледными, а идеальные губы приобрели синеватый оттенок. Женщина, с которой я познакомился, когда нам было всего лишь по пять лет. Моя жена. Мой лучший друг... и мать нашей только что родившейся дочки.«Ты обещала мне, что мы будем вместе вечно», — хотел сказать я ей. — «Ты отдала мне себя на всю жизнь», — повторял я вновь и вновь. Но ее жизнь оборвалась сейчас, в двадцать пять лет.— Вы должны попрощаться с ней, — прошептал доктор.Как я могу попрощаться с единственным человеком в моей жизни, которому никогда не смогу сказать «прощай»?Мое тело онемело, а сердце кричит от боли.
Я безумен. Я одержим. Рядом с ней я забываюсь. Я теряю голову. Я делаю то, что мне не свойственно. Я не контролирую себя. Я хочу ее, но я боюсь. Она стала для меня целым миром. Она то, за что я держусь в минуты отчаяния. Ради нее я пройду все круги ада. Только, чтобы увидеть ее улыбку, услышать ее смех. Она – моя ахиллесова пята. Сладкая заноза в сердце. Девушка, которую я собственноручно утвердил НЕОСПОРИМОЙ.
Он - ее сосед из квартиры напротив, с которым у них давняя война. Она - девушка, которая не дает ему покоя с самого первого дня их встречи. Мелкие пакости остались позади, они оба выросли, а вот война продолжается.
Трудно бороться за свою любовь, когда ты в отчаянии. Трудно понимать, что бессилен сделать что-то кроме того, что уже делаешь. Особенно трудно ждать, когда любимый человек снова сорвется - а он сорвется, ведь ты уже не сомневаешься в этом, потому что по-другому еще не было ни разу. Женя - наркоманка. И Дима постоянно на грани вместе с ней. На грани смерти. На грани любви. РОМАН ЗАВЕРШЕН.
Лу получает неприятное известие. По медицинским показаниям ей следует как можно скорее завести ребенка, поскольку в будущем она уже не сможет стать матерью. Увы, она не находит понимания у своей второй половинки, что приводит к разрыву отношений. Отчаяние, депрессия неизбежны. Но когда тебе плохо, надо найти того, кому еще хуже, и помочь. Встреча с Адамом, который тоже мечтает о детях, знакомство с Кэт и Ричем спасают Лу. Их трогательные истории научат ее бороться, любить и видеть свет даже там, откуда он ушел, казалось, навсегда.