Завещание предков - [20]

Гранат!

Так, гранат у меня нет, но есть банка пороха «Сокол», в старой жестяной банке. Его я нашел в последний момент, когда обшаривал дом, надеясь найти что-нибудь полезное. Вот и пригодится. Сделаю взрыв пакет. Лошадей пугануть, как поганцы к ним кинутся. Пешие они вояки не очень.

Оглядел всё ещё раз, пополз к месту сбора. Там уже меня дожидались Горин и Демьян.

— Ну что Володимир Иванович?

— Мысль есть, приготовиться надо. Отходим.

По прибытии стал рыться в сумах. Нашёл банку. Засомневался, порох старый, может не загорится вообще. Так, год выпуска. Ого, лет двадцать прошло. Испытаем. Открыл банку, расчистил землю от листвы, сыпанул чуть. Достал спички. Зажег и поднес. Фырх! Пламя взметнулось и сразу опало. Горин, внимательно смотревший за мной, откинулся:

— Кудесы! Володимир Иванович, ты кобь?

Не зная, кто такой кобь, мотаю головой. И крещусь, синхронно взлетают руки у всех. На всякий случай поясняю:

— Нет, Илья Демьянович, это цзыньская штучка. У китайца я её купил, он и о том, как бабахнуть зелье это поведал. — Я толкнул парня. — Так, Демьян, дуй за берестой. Надери столько.

Я показал сколько надо мне бересты. Горин спросил:

— А это зелье не колдовское, не диявольское? Зело горит, как огонь диявольской.

Усмехнулся, знали б вы предки, что за оружие создадут ваши потомки через восемь веков.

— Илья Демьянович, вот сырые дрова как горят? М е д л е н н о. А сухие? Быстро. А это сухая смесь трёх веществ. Кстати его зельем и называют, а ещё порохом.

— Порохом. — Как бы на зуб пробует он слово. — Зелием. Видел я, как земляное масло горит. Тоже как огонь диявольский.

Оп-па! Тут нефть можно надыбать? Запомним. Ну и где этот демон? Тфу, Демьян? А, вот он, как на лыжах ко мне подъехал. Бересты мало принёс, но чистой, без наростов. Решаю картечь в виде наконечников от стрел не использовать, можно полон побить. Начинаю нарезать бересту и отслаивать. Так, теперь оборачиваем ей банку потуже. Готово. Чёрт, перевязать чем? Сунул изделие в руки Демьяну.

— Держи. Да держи говорю!

Демьян дёрнулся от пакета, но упаковку взял. Смотрел на неё как кролик на удава.

— Крепче держи.

Сам порылся в сумах, достал леску.

— Дай сюда.

Начинаю обматывать леской пакет. Крутим дырку. Соорудим замедлитель из спичек. Прикроем кусочком бересты. Готово.

Глянул на Горина.

— Илья Демьянович, позволь слово парням сказать?

Он кивнул.

— Так парни. Все сюда.

Вокруг меня столпились все, кроме деда Матея. Он сел неподалёку и смотрел в сторону лощины. Я расчистил землю, утрамбовал, и веточкой набросал схему стоянки степняков.

— Вот так они расположились. Ты и ты, с дедом Матвеем идете к устью лощины. Вам дальше идти, вам и начинать. По готовности начинаете орать и стрелять с луков.

Дед обернулся и кивнул. Понял, мол.

— Вы двое обходите лощину, и встаёте дальше к краю. Там обрыв мет… сажени две. Прячетесь и ждёте. Ну а вы трое, с этой стороны. Так же, незаметно встаёте вдоль обрыва. Начинаете стрелять вместе со всеми. И орите громче, будто вас тут тьма. Они вскочат и кинутся к лошадям. Там их встретим мы. Боярин Илья Демьянович и я. Стреляйте метко. Если кинутся на вас, то уходите в лес. Сбор у другой лощины. Все знают где? Отлично. И ещё. Будет сильный гром. Это не гроза. Так что не креститься как при ней. Всё. По местам.

Начинаем в темпе одевать бронь. Парни тихо разбежались по указанным местам. Дед Матвей уходил как призрак, бормоча что-то в бороду. Непростой, дедок. При первой встрече оглядел, как рентгеном просканировал и пока я гранату делал, посматривал настроженно.

Осторожно подползаем к краю обрыва. Здесь под кустами орешника можно незаметно спуститься вниз. Смотрим. У крайнего костра, что за сбатованными лошадями, сидят два монгола. Точней один дремлет, держа в руке здоровенный обглоданный мосол, а второй, спиной к нам, смотрит на тлеющие угли костра, и поёт что-то монгольское. Счас будут аплодисменты. Они здесь на краю вас ждут.

В середине лощины идёт веселье. Доносится женские крики, плач и хохот степняков. Только не стрельнул бы кто раньше времени, нервы у парней могут сдать, ведь матери и сёстры там, придётся отбиваясь отходить. Медленно прошли через кусты. Никто в нашу сторону не смотрит. Знаками показал Горину, кого валить ему. Стал осторожно подкрадываться к сидящему. Горин шел с саблей в руке к соне.

Правую руку за подбородок, левую руку сверху. Хрусь! Показалось, хруст раздался на весь лес. Мать ети, тошно-то как. Отпелся, акын монгольских степей. Одновременно Горин вогнал в приоткрытый рот спящего саблю и повернул. Мой свалился тихо, тот же посучив ногами тоже затих. Двигаемся к пологой стене оврага. Лошади справа, поганые слева. Там прячемся за стволы толстых осин и ждем.

— Ур-р-р-а-а-аи-уй-а!

Началось. Повскакивали все. Начали метаться. О! Раз, два, три упало. Оп-па, поняли что их сейчас отстреляют как баранов. Метнулись к лошадям. Сделал знак Горину пригнуться, ширканув зажег спички на пакете и метнул в набегающую толпу.

Бабах!

Ух! Знатно громыхнуло. Вон как вздрогнули и шарахнулись кони. Похоже не только они. Стрельба из луков прервалась. Что они там, всё-таки крестятся на грохот? А что там монголы? Лежат. От взрыва скопытились? Нет, половина шевелятся. Горин заорал, и кинулся в атаку.