Заверните мне луну - [70]

Кло взглянула на меня и улыбнулась.

— Эмма, ты абсолютно права, и, вероятно, Опра тоже права, но что — то определенно творится с нашей подругой. И я собираюсь выяснить, что именно.

По крайней мере мне удалось убедить ее подождать, пока мы вернемся домой. Себе же я пообещала первым делом сходить в туалет.

Когда мы вернулись, уже стемнело. Мои ноги распухли, у Кло болела голова, а Энн уже успела опять проголодаться Я открыла бутылку вина и передала Кло стакан с водой, чтобы та запила парочку таблеток от головной боли.

Энн обрушилась на Кло за то, что она делала нелестные замечания относительно ее фигуры.

«О боже! Ну вот, началось».

Кло тяжело вздохнула и улыбнулась.

— Именно о ней, — начала она несмело, — Эмма и я только что разговаривали.

Я не могла поверить в то, что подруга впутала и меня во все это. Я бледнела, в то время как Энн внимательно ее слушала.

— Ты на самом деле набрала лишние килограммы.

Теперь уже настала очередь Энн бледнеть. Кло, должно быть, заметила ее реакцию, но, несмотря ни на что, продолжала говорить:

— Ты поправилась слишком уж быстро. Так не должно быть.

Энн молча слушала. Я застыла на месте.

Кло продолжала:

— Не стоит себя сравнивать с Опрой или с кем — то еще. Ты никогда в жизни не поправлялась больше, чем на семь фунтов.

Энн с болью в глазах посмотрела на меня, и я решила сама поговорить с ней до тех пор, пока так называемая доброта Кло совсем ее не сломала. На самом деле я даже не представляла, что ей сказать. У меня это все просто не укладывалось в голове. Этот разговор выглядел как вмешательство в личные дела человека. А какое мы имели право совать свой нос не в свое дело. Что мы вообще знали? Ну, девушка немножко поправилась. И что теперь? Мне вдруг стало интересно, что бы сказала по этому поводу Опра.

Я спросила Энн, чувствовала ли она себя несчастной, вместо ответа она разрыдалась. Мы с Кло сидели рядом с ней на кровати. Кло принесла ей вино и салфетки.

— Я ненавижу Керри! — сказала она сквозь слезы. — Я сейчас уже почти превратилась в огромную свинью! — Ну да, ты потолстела. Но в любом случае ты никогда не будешь похожа на синью, — нежно попыталась успокоить ее Кло, как будто ее слова могли чем — то помочь подруге.

Энн недоверчиво уставилась на нее. Я последовала ее примеру. За годы работы в рекламном агентстве Кло стала гораздо медленнее соображать и, казалось, совсем не замечала нашего смущения.

— Кроме того, даже с лишними килограммами ты гораздо симпатичнее многих худышек, которых я знаю! — с триумфом добавила Кло.

Мы с Энн обменялись взглядами, пока Кло сидела и смотрела на нас так, будто она только что взмахнула волшебной палочкой. Несколько секунд мы сидели молча, пока Энн не разразилась громким смехом. — Если честно, то ты самый простой человек из всех, кого я только знаю. Но я все равно тебя люблю, — сказала она, слегка толкая Кло локтем. Кло же улыбнулась ей в ответ, соглашаясь с подругой и радуясь тому, что ее принимают такой, какая она есть.

— Все будет хорошо, — подвела итог я.

Энн поинтересовалась, каким именно образом.

— Ты поговоришь с Ричардом и скажешь ему, что тоскуешь по дому, после чего вы вернетесь, — сказала я, как будто мне ничего не стоило решить проблему подруги.

Ричард всегда мечтал жить в Керри. Ему нравилось уютное и красивое местечко, окруженное озерами и горами. Ему нравились пейзажи, размеренная жизнь, местные жители, бары, в которых было приятно провести время, хорошая еда и тишина. В Керри Ричард обрел мир, но Энн была городской девушкой. Она видела красоту в архитектуре, любила бывать в шумных ресторанах, обожала огни больших городов, театры, музеи, Томаса Брауна и Шельбурн. Ее привлекали шум, толпы народа, очереди и даже пробки на дорогах.

— Ты знаешь, что во всем городе нет ни одного светофора? — почти закричала она. — Как, черт возьми, я могу там жить?

Мы кивнули в знак согласия. В этот момент мы поняли, что жить там было полным безумием. Энн прекрасно понимала, что ее муж никогда не согласится уехать из Керри, и добавила, что сама она уже готова повеситься от такой жизни.

— Почему бы вам обоим не пойти на компромисс? — спросила я. — Почему бы вам не жить в Дублине зимой, а в Керри летом?

Энн задумалась.

— Лето длится всего три месяца.

— Ты права, — усмехнулась Кло.

Энн улыбнулась и добавила, что летом Керри выглядит довольно — таки мило.

— Я бы даже не возражала проводить там рождественские каникулы. Там на самом деле бывает здорово на Рождество, — говорила она, потихоньку расцветая.

— Теперь ты знаешь, что делать, — обратилась я к ней, как будто все уже было решено.

— Еще вина? — предложила Кло, чтобы окончательно уж покончить с этой проблемой.

Улыбку на лице Энн сменило беспокойство. Она не была так уверена, как мы. Верно же говорят, что намного легче решить чужую проблему, чем свою собственную.

Мы выпили. Мы пили за наше здоровье, за свадьбу Кло, за диету Энн, лишний вес является преступлением, в то время как напиваться до смерти вполне допустимо.

После одиннадцати за мной заехал Шон. Энн уснула на кровати, накрывшись простыней прямо с пустым стаканом в руке. Кло пыталась отобрать его, но Энн не хотела выпускать его из рук. Мы попрощались с Кло, и Шон проводил меня к машине. Когда мы приехали домой, он приготовил мне кофе и ванну. Я лежала в ней довольно — таки долго, предаваясь размышлениям. Шон успел даже поменять в ней воду. Он сидел на полу около ванны, как это делал Джон. Он предложил потереть мне спину, как Джон. Шон ухаживал за мной точно так же, как и Джон, и я понимала, что по — настоящему счастлива. Мне было двадцать восемь, и я обитала в съемной квартире. Я работала учителем за абсурдно низкую зарплату. У меня был автомобиль, который приходил в неисправность каждый месяц, и кот, на фоне которого даже Розанна Барр (Розанна Барр, (род. 1952) — американская комедийная актриса и писательница) показалась бы худышкой. Но когда Шон вытирал мои волосы полотенцем, мною овладевало умиротворение.