Заверните мне луну - [61]

Мы случайно наткнулись на паб, и все почувствовали что проголодались. Было уже половина четвертого, и все планы Ричарда нарушились сами собой. Девушки с энтузиазмом восприняли предложение перекусить, и мужчинам пришлось уступить. Игра была окончена.

Мы все подкрепились и скоротали три приятнейших час за ирландским кофе, греясь у огня. К Энн и Ричарду мы не отправились раньше восьми часов. Мы все принял горячий душ, переоделись, а приготовлением ужина занялись лишь в девять вечера. Мы все пили вино, кроме Энн, которая предпочла слабоалкогольное пиво. Все были задействованы в подготовке ужина: кто — то накрывал на стол, кто — то выбирал музыку, другие же перемешивал соусы и наполняли бокалы, пока не наталкивались друг на друга. Слишком уж много было желающих помочь. Я оделась и решила сходить за сигаретой.

Я присела на скамейку во дворе, вглядываясь в темноту, лишь горящая сигарета освещала мне дорогу. Позади себя я услышала шаги, и мое сердце сильно забилось ведь я знала, что это был Шон.

— Я думал, что ты бросила, — сказал он.

Он сел рядом, и я улыбнулась ему в ответ.

— Да, — выдохнула я. — Но сейчас ты становишься свидетелем, как я снова начинаю курить. Шон улыбнулся.

— Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? — поинтересовался Шон, и в этот самый момент мне отчаянно захотелось поцеловать его.

Вместо этого я вручила ему сигарету. Мы молча курили, несмотря на то что в моей голове вертелся полноценный разговор.

„Шон, как у тебя дела на работе? Хорошо? Я рада. Послушай, кстати, я тебя люблю и хочу переспать с тобой здесь и сейчас“.

Мы сидели в тишине.

Тогда он спросил меня, почему я улыбаюсь.

— Да так, ничего.

Снова воцарилась тишина. Я почувствовала какую — то напряженность между нами. Мне срочно надо было что-то сказать, хотя бы как-то начать разговор. Напряжение нарастало. Я не могла ни о чем думать, что само по себе было смешно, ведь мы уже много лет дружили. Я продолжала спрашивать себя, почему он молчит, и искренне желала, чтобы он заговорил, но Шон молча курил. Тут я решила озвучить первое, что пришло мне в голову, послав к черту все то, что могло последовать за моими словами.

— С Новым годом, Шон.

Он взглянул на меня.

— Сейчас только половина десятого.

Я улыбнулась.

— Я знаю, — сказала я и схватилась за сигарету, жалея о том, что не умею курить быстрее.

Это было слишком тяжело. Я оказалась трусихой. Мне не хватало смелости признаться. Мне стало страшно, и я чувствовала себя слабой. То, что я до прошлой ночи и не представляла, что влюблена в Шона, а сейчас вдруг перспектива его потерять казалась мне убийственной, было на самом деле смешно. Шон однажды признался Кло, что влюблен в меня, но в тот момент он был пьян. И это случилось год назад. Может быть, его чувства ко мне изменились, и поэтому он едет в Лондон. Лондон — это китаянка Шона! Я подавила его чувства к себе, и они остались в прошлом. Он уезжал в Лондон, и мой поезд тоже уже ушел. Было бы глупо что — то говорит сейчас. Это могло лишь еще больше усложнить нашу жизнь и, определенно, разрушить нашу дружбу. Не прошло и двух лет с тех пор, как умер Джон. К тому времени, как мы докурили наши нескончаемые сигареты, я точно решила для себя, что лучше оставить все так, как есть. Мы прошлись по дорожке к дому, и он положил рук мне на плечо.

— Ты выглядишь грустной, — сказал он.

Я улыбнулась и прижалась к нему.

— Я не грустная, просто здесь я счастлива, — ответил я. Я почувствовала его тепло, и мне в конце концов захотелось ему все рассказать.

* * *

Мы ужинали и пили вино. Энн даже удалось осилить парочку бокалов. Затем мы все переместились в гостиную. На улице шел дождь. Ричард зажег камин. Играла музыка. Шон сидел около меня, и я чувствовала, что все присутствующие в комнате пребывают в ожидании. Он этого не замечал. Он был занят тем, что что — то небрежно писал в своей записной книжке. Энн поинтересовалась его занятием. Он поведал нам, что ему нужно написать статью к следующему вторнику, и он работает над ней. За это Кло не замедлила обозвать его занудой. Она не могла понять, как можно за тридцать минут до полуночи в канун Нового года продолжать работать. Шон отшутился, будто его статьи всегда являются поводом для всеобщего обсуждения, забывая про то, что обсуждение часто является причиной возникновения споров и разногласий.

В этот раз ему нужно было охарактеризовать современную женщину.

Кло засмеялась.

— Легко. Потрясающая кокетка и отвратительная домохозяйка.

Мы все тоже расхохотались и решили, что она права.

Шон нахмурился и записал мнение Кло. Затем он взглянул на меня.

— А как ты думаешь, хм..? Если жемчуг, высокие каблуки и тряпка были основными атрибутами женщин в пятидесятые годы, то как же можно описать женщин девяностых?

Это был хороший вопрос. Я не могла с уверенностью на него ответить.

— Ну? спросил он.

— Тебе нужно мнение, взятое из глянцевого журнала? — Я знала, что ему всегда было интересно мнение читателей.

Шон нахмурился и кивнул.

— Хорошо, — начала я. „Космополитен“ заставляет нас поверить в то, что современная женщина много работает, сама оплачивает свои счета, носит у себя в сумочке презервативы и не против провести ночь с незнакомцем. Она умеет хорошо готовить, может с легкостью починить колесо, сесть на шпагат, родить ребенка в бассейне без обезболивающих средств, выглядеть как девочка вплоть до шестидесяти лет. К тому же она невероятная любовница, футбольная фанатка, имеет огромную коллекцию музыкальных дисков и любит непристойные шутки.