Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу - [2]

Чтоб им всем пусто было! И чести, и эльфам, и проклятущей романтике!

Я, не жалея ногтей, поскребла по штукатурке на своей физиономии и ясно представила себе, как на моем милом личике отпечатался во-о-он тот орден, или как правильно назвать ту громадную звезду из золота и драгоценных камней во всю спину.

Интересное решение. Если, значит, спереди места нет, то давайте найдем его сзади? Оставить дома излишки – не судьба, видать. Или грабителей дядя боится? Я бы тоже опасалась. Это меня сейчас никто и даром не возьмет, только в гарем и попала, а вот если все это добро с него перенавесить на меня… Ух ты! Выставка драгоценностей «И где мой сейф?».

– Итак, дева, – повернулся ко мне переносчик драгметаллов, патетически скукожив пожелтевшую мордочку старой больной обезьяны, – я еще раз повторяю, что тебе крупно повезло!

Я напустила в очи восторга, выплеснула его на дядю не меньше ушата и захлопала километровыми ресницами, отягощенными тоннами туши.

– Вы так думаете?

Мужичок поперхнулся и невольно спросил:

– А вы?..

– А я думаю… – И снова прицельная стрельба глазами. Кусочек туши отлетел и попал собеседнику в глаз. А нечего тут очи широко раскрывать! Кто ж от блондинок умное ждет? Только блондины!

Решив считать дядю хитро замаскированным блондином, я продолжила свою сверхумную мысль:

– Я думаю, что повезло как раз вам!

– Мне?!! – У евнуха в зобу дыханье сперло, и он закаркал: – Кар… кх-х… Кар…

– Постучать? – подошла я поближе и, наклонившись, дружелюбно заглянула в сморщенное от досады личико.

– Нет!!! – У мужичка сразу прорезался дар речи. – Я не позволяю всяким… – Он замялся. – По себе стучать!

– Бог с вами, почтеннейший, я и не претендую, – пожала я плечами и показала наманикюренным ноготком на фикакуса, крадущегося за нами по саду. – Стучать будет он!

– А с животными к нам вообще нельзя! – злорадно отозвался евнух, уверенно расправляя плечи и раздувая грудную клетку, как петух на заборе перед соседским конкурентом. – Вот еще! Только зоопарка нам и не хватало!

Фикакус тут же замер, встал на задние лапки, растопырил передние и старательно прикинулся деревом.

– Он не животное, – хмыкнула я. – Он – растение!

– Не положено! – отбрил дядя.

– Кем? – тут же поинтересовалась я, готовясь брать на измор вредного злыдня. – И куда?

– Неважно!

– Важно! – заверила его я. – Если мне покажут официальный приказ, зарегистрированный в реестре, с порядковым номером и соответствующим образом оформленный, где будет указано, что в гарем не допускаются к проживанию растения, то я как законопослушная гражданка обязательно послушаюсь и оставлю свое деревце… – (Фикакус вальяжно подмигнул и состроил умную мину.) – Снаружи, чтобы он всю местную флору окультивировал…

Фикакус изобразил невербально «I like to move it…».[1] И согласился на все. Оптом.

Кое-кого сильно покорежило. Меня крайне невежливо обрызгали слюной и желчно перебили:

– Спаси боги от такой помощи! Следуй за мной, гхм… дева!

– Так с фикакусом или без? – уточнила я, начиная широко улыбаться и сверкая назубной пластиной.

Мой собеседник вздрогнул.

– С кем хочешь! – расстроенно махнул рукой дядя, позвенев десятком браслетов и погремев тремя дюжинами цепей ничуть не хуже узника замка Иф.

– О! Так я могу вернуться за троллем и эльфами? – умилилась гаремная полонянка в моем лице.

– Ням-ням, – почему-то сказал евнух, сводя глаза к носу и меняя цвет лица.

– Проголодались? – проявила я заботу, одной рукой подтягивая лиф, другой – одергивая юбку. Сумку пристроила под мышкой. Причем от скромности я повернулась к дяденьке спиной.

– Ум-ням, – ответили мне. Дальше нечленораздельное мычание, переходящее в хрип, практически предсмертный.

– Какая прелесть! – заметила я, изящно разгибаясь и небрежно похлопывая свободной рукой по отвороту ботфортов. – Я уже здесь сталкивалась с недостатком лексического запаса у разных рас. Сейчас же прихожу к выводу, что это общепринятое явление.

– Хр-р-р… За мной! – Дядя не стал вступать со мной в заведомо проигрышный бой и рванул с места с ракетным ускорением, энергично взмахнув рукой, подобно матросу на картине «Штурм Зимнего дворца».

– Вы меня потеряли, – тонко намекнула я, покачиваясь на каблуках, словно подбитый торпедоносец, грозясь черпануть каким-нибудь из бортов.

– Мы опаздываем! – пыхтел мосластый евнух, явно сожалея о проваленном начале дискуссии.

Правильно! Надо знать, с кем связываться, это ему не клуш гаремных клевать. Я на прежнем рабочем месте, в банке, от конкурентов столько гадостей наслушалась… У меня на ядовитые реплики иммунитет, как у слона! Нет, как у бронтозавра!

А дядечка неутомимо гнал вперед, и в каждом движении читалась лютая злоба. Или дедушка? Хм, все-таки дядечка. С его анатомией ему не дождаться внуков.

О, оглянулся! «Посмотрит – рублем подарит!»[2] – это про него, однозначно. Может, и червонцем одарит. Посмертно. Нет, лучше отдайте мне мои пятьдесят восемь килограмм золота и отпустите с Мыром… Ой! С миром! Это уже диагноз.

По-моему, я нажила себе нового врага. М-да-а-а, недальновидно. Как сказала одна девчушка, маленькая дочка моей знакомой, – недальновиднуто. Хорошее слово. Емкое.