Затяжной прыжок - [3]

Что с небом мне не распроститься,

С огромным небом не проститься,

В котором только я да птицы,

И возвращаться не хочу,

Но я лечу.

Вот я уже под облаками Меня никто не ждал так скоро. Им страшно там, внизу, до колотья в паху. А мне не справиться с руками, Они, как крылья без мотора, И сердце верит только в то, что наверху...

...Земля подкралась незаметно,

Ведь в миг почти на десять метров

В секнду за секунду ускоряюсь я...

И, оттолкнувшись от потока,

Я рву кольцо и режу стропы...

Прими таким, какой я есть, меня, земля...

Ведь с небом мне не распроститься,

С огромным небом не прост...

* * *

Мои раны не болят

Мои раны не болят, Хотя мне все и обещали, Позадерганы они, задубелые. А кто в шрамах виноват, Та и носится с прыщами, Плоть боятся схоронить свою белую. А я гуляю как хочу И пою себе ночами, / Рву рубаху на груди, коли мочи нет. Словно жизнь, жгу свечу, Пожирая струн звучанье В незатейливой своей бурной вотчине.

Мои раны не болят, До здоровья я охочий. Зелье выгадал одно приворотное. И не потратил ни рубля, Сам сварил в лесу под кочкой, Под началом упыря косоротого. А рецепт его простой (Лечит враз любую хворь он):

- 10

Кровь из тех ран замешай на тоске своей, Выпей залпом граммов сто, Закуси последним горем, Чтоб костер в душе не гас, а потрескивал.

Мои раны не болят, Рано в печь идти с вещами, Слово знаю от болей заговорное. Говорю его всегда Тем, кто муки обещал мне: - Не бывать тому, чтоб нас били мордою! Не бывать тому, чтоб нас Псы за горло похватали, И неясыти в ночи криком ухали. Или, может быть, сейчас Только совы и остались? Спят в чащобах старики со старухами.

Мои раны не болят, Хотя мне все и обещали, Ни к погоде, ни к другим разным придурям. Ну, а кто в меня стрелял, Те работают мощами, Богомольцев своих ждут с тощим сидором. В небе пасмурном петля, Не по мне ли ты тоскуешь? Только я не тороплюсь, в то не верую. Кровь мешаю на тоске, Вдосталь горем заедаю, Да на грифе заменил струны нервами.

* * *

Реквием

Голова гудит, будто вдрызг был пьян, А в душе тоска сердце мучает. По пятам за мной ходит смерть моя И все ждет удобного случая.

А шаги ее за сто верст слышны, Бедолагу жаль - задыхается. И поэтому рука так спешит, И за струны пальцы цепляются.

Стали дни на дни непохожими, Стали дни летать, словно месяцы. Ставлю в вазу цвет - вянет в тот же миг, Видно, ждет косая на лестнице.

Сотню лет назад был я лекаррем,

Уставал как пес да летал во сне.

А нынче вот пишу себе "Реквием".

Знать бы, когда он пригодится мне.

- 11

Оселок с косой все ясней звенят, Все чего-то жду, да вот глупо как! Доня-донюшка, обними меня, Поцелуй меня, моя любонька.

Обними меня, мое золотко, На колени сядь, душу успокой. Кровь стучит в висках тяжким молотом, Отними его - посиди со мной.

* * *

Кем же был я в жизни другой, мною непознанной: Рощей рябин, вдень золотой облаком розовым? Может, бежал преданным псом рядом со стременем? Или, дрожа, спал под кустом, кем-то потерянный?

Кем стал я, брат, в жизни своей, пока не прожитой? Есть, говорят, среди людей просто прохожие... Есть мудрецы, есть бедняки, добрых не счесть и злых... Кем же стал я, цветом каким в радуге лет твоих?..

* * *

Песня о зависти

Я вышел на тропу войны, Врага известно имя - зависть. Ползет по душам, мысли травит, Переиначивает сны.

Друзья, погубленные ей, Не приходя в себя, скончались, А зависть празднует ночами Победы подлости своей.

Когда весь мир собой очаровал

Волшебный звук изысканных сонат,

Тогда Сальери Моцарту в бокал

Подсыпал яд.

Когда давно, полмира покорив,

Великий Рим вершил свой правый суд,

Тогда кинжалом Цезаря сразил

Коварный Брут.

Я вышел на тропу войны, Мой враг украл у многих разум, Как из оправ крадут алмазы, Лишив бесценное цены.

Не может зависть быть бела, Коль не приносит людям счастья, Она чернеет с каждым часом, С тех пор, как в сердце родилась.

- 12

Остановив созвездия рукой,

Продлив до бесконечности свой век,

С отрубленной седою головой

Пал Улугбек.

Казалось, гладиатор победит,

Не смог Сенат сдержать его атак,

Не силой - был предательством разбит

В бою Спартак.

Я вышел на тропу войны, Врага известно имя - зависть. Ползет по душам, мысли травит, Переиначивает сны.

* * *

Баллада о музах и прокрустовом ложе

И сейчас лежат прокрусты По обочинам искусства, Рвут, ломают кости с хрустом

музам, Обессилевшим в дороге Обрубают руки-ноги, Потому что ложе многим

узко. Чтоб прокрустам было просто, Одного должны быть роста, Подходящего по ГОСТу,

все мы. Чуть длиннее, чуть короче Мало ли, что муза хочет, И молчит Олимп, и боги

немы.

И Талия завалена, и Грациям остаться бы в веках...

Не вынеся позора,

Скончалась Терпсихора

В засаленных прокрустовых руках. Ждут они зимой и летом В ямах, в рытвинах, в кюветах, Коль пошел дорогой этой

в ложе. Как на воинских парадах Сила есть - ума не надо Друг на друга станут все

похожи. И стенают у обочин Сотни тактов, сотни строчек И не савшие короче

мысли. А лиходей со смеха стонет, Поплевав себе в ладони, Потирает их вовек

и присно.

- 13

Эвтерпа муки терпит, и Клио крик тоскливый

душит страх.

Взбирается на сцену

Хромая Мельпомена