Затяжной прыжок - [11]

* * *

- 44

Баллада лунатиков

Мы бродим по лунам, Мы лунами стали. Мы бродим по лунам В тоске и печали. Мы - ночи солдаты, Мы бродим по лунам, По старым, щербатым И девствено юным. Вглядитесь получше На матовых дисках Прочтете немые Нетленные списки. Играйте же, струны, Мы вечность не спали. Мы бродим по лунам, Мы лунами стали...

И в ночи, как выстрел, выкрик тот.

Икс не равен игреку.

мимо цели.

Искупление одиночеством,

Нет ни имени, ни отчества

Кто поверит?

Желтая луна манит, бесится,

И спросонья я по лестнице,

Руки на стену.

А на стенах в рамах образа,

И в слезящихся от луны глазах...

Ты ли, Настенька?

По карнизу иду навстречу,

Кто-то спросит, и я отвечу

С полпути.

Ноги знают здесь каждый камень,

Каждый метр под башмаками

Проклятый.

Звезды, будьте ж милосердны,

Не зовите вы ночью смерда

Светом лун.

Не в чем мне вам нынче каяться,

Что же вы, созвездья, скалитесь

Там в углу? Мы - звездные дети И пленники их же. Нас много на свете, Кто Солнцем обижен. Мы видели луны В бескрайних просторах, Кричали безумно В ночных коридорах.

- 45

Мы - звездные дети с одною судьбою: Искать на цементе Уступы рукою, Все выше и выше За память держаться. Когда-нибудь с крыши Пора оборваться.

А Луна все ближе, белая.

Залила лицо все мелом мне,

Ослепи - ослеплю.

Голову сверлит вопрос давний:

Неужели упаду навзничь?

Отступи - отступлюсь.

Извергают две звезды пламя.

Что же будет со всеми нами?

Шаг еще.

Где же вы, отцы-святители,

Дети, жены и родители?

Соль со щек...

Не уйти от света никуда.

Ну, еще чуть-чуть, кто руку даст?

В тишине. В тишине.

На последнем стою кирпиче,

Слышу, как в поле звенит ручей...

Наконец, наконец!

Наконец-то с тобой рядом я,

Кулаком тебя я, нарядную,

Вдребезги.

Звезды падают на голову,

На две части ночь расколота

Вот и все... Мы бродим по лунам, Мы лунами стали. Мы бродим по лунам В тоске и печали. Играйте же, струны, Мы вечность не спали. Мы бродим по лунам, Мы лунами стали.

* * *

- 46

Плач матери

Зачем вспоминаю я О сынках, пропавших в дыму? Ох, не надо бы ворошить прошлое, Ни к чему...

Сынков не вернешь моих, Ни Алешу, ни Петеньку... Ах, да что ж рука-то дрожит? Не попасть спицей в петельку...

Зачем вышиваю я Петушков, ошалелая? Не стелить родимым на стол скатерть, Скатерть белую...

Зачем убиваюсь я, Может, живы детки мои? На могилки нам с дедом-то не ходить, Нету их...

* * *

А может, не было войны...

А может, не было войны... И людям все это приснилось: Опустошенная земля, Расстрелы и концлагеря, Хатынь и братские могилы?

А может, не было войны, И у отца с рожденья шрамы, Никто от пули не погиб, И не вставал над миром гриб, и не боялась гетто мама?

А может, не было войны, И у станков не спали дети, И бабы в гиблых деревнях Не задыхались на полях, Ложась плечом на стылый ветер?

Люди, одним себя мы кормим хлебом,

Одно на всех дано нам небо,

Одна земля взрастила нас.

Люди, одни на всех у вас дороги,

Одни печали и тревоги,

Пусть будет сном и мой рассказ.

- 47

А может, не было войны? Не гнали немцев по этапу, И абажур из кожи - блеф, А Муссолини - дутый лев, В Париже не было гестапо?

А может, не было войны? И "шмайсер" - детская ирушка, Дневник, залитый кровью ран, Был не написан Анной Франк, Берлин не слышал грома пушек?

А может, не было войны, И мир ее себе придумал? ...Но почему же старики Так плачут в мае от тоски? Однажды ночью я подумал.

...А может, не было войны,

И людям все это приснилось?..

* * *

Долгая дорога лета

Снится иногда

долгая дорога лета, Зной палящий над колонной,

что идет из гетто. Бабушка моя

прижимает к сердцу внука, А в глазах ее любовь и мука. Души, как тела,

покричат и отболеют. Все проходит...

На свою Голгофу вновь идкт евреи. Вечные жиды

ждут от Моисея чуда: "Господи, скажи: стрелять не будут?"

Крики,

стон,

вопли,

вой...

Ой-е-ей-е-ей-е-ей... Девочка, закрыв

мамины глаза ладонью, Ей кричит:

"Не бойся, мама, нам не будет больно!"... Выцвел, пожелтел

в памяти моей тот снимок, Да судьба навеки им гонима...

Крики,

стон,

вопли,

вой...

- 48

* * *

На Дороге Жизни

В пальцы свои дышу Не обморозить бы. Снова к тебе спешу Ладожским озером.

Долго до утра

В тьму зенитки бьют,

И в прожекторах

"Юнкерсы" ревут.

Пропастью до дна

Раскололся лед,

Черная вода,

И мотор ревет:

"Вправо!"

...Ну, не подведи,

Ты теперь один

Правый.

Фары сквозь снег горят, Светят в открытый рот. Ссохшийся Ленинград Корочки хлебной ждет.

Вспомни-ка промтор

Шумных площадей,

Там теперь не то

Съели сизарей.

Там теперь не смех,

Не столичный сброд

По стене на снег

Падает народ

Голод.

И то там, то тут

В саночках везут

Голых.

Не повернуть руля, Что-то мне муторно... Близко совсем земля, Ну что ж ты, полуторка?..

Ты глаза закрой,

Не сотри, браток.

Из кабины кровь,

Да на колесо

ало...

Их еще несет,

А вот сердце - все.

Стало.

* * *

- 49

Бабий Яр

Слился с небом косогор, И задумчивы каштаны. Изумрудая растет трава, Да зеленый тот ковер Нынче кажется багряным, И к нему клонится голова.

Молча здесь стоят люди,

Слышно, как шуршат платья.

Это Бабий Яр судеб.

Это кровь моих братьев.

До земли недалеко, И рукой подать до неба. В небо взмыл я и на землю сполз. Вы простите, сестры, то, Что я рядом с вами не был, Что в рыдания свой крик не вплел.