Затворник с Примроуз-лейн - [115]
Ларки пригляделся. Все девочки были сняты на фоне голубого неба с пушистыми белыми облаками. Но Дэвид ошибался. Даже оттуда, где я сидел, я видел, что фон на каждой из фотографий чуть отличается. На школьном фото Эрин – лишнее облако в правом верхнем углу, ярче остальных.
– Твою мать! – воскликнул Ларки.
– Что такое? – Дэвид вскочил и бросился к нему. Я перегнулся через стол.
– Смотрите. – Ларки ткнул пальцем в правый верхний угол фотографии Элейн.
Облака там не было. Только крошечное черное пятнышко на голубом. Затем Ларки показал на правый верхний угол школьного фото Кэти. Черная клякса. Нет, не клякса – дырочка. Задник прохудился от старости. Прореха была размером не больше десятицентовика, но ее нельзя было не заметить. А на фото Эрин на этом месте – белое облако, белее, чем другие облака.
– Один и тот же задник, – заметил Дэвид. – В точности. Кто-то залатал дырку и нарисовал на ее месте белое облако.
– Список компаний, – сказал я. – Там была компания, делающая школьные фотографии?
Ларки, сглотнув, посмотрел на меня:
– «Фабьюлос пикс».
Дэвид перевернул все снимки лицом вниз. В правом верхнем углу на каждой стоял серый штамп: «Фабьюлос пикс». Дэвид кинулся за своей сумкой.
– Это, мать его, школьный фотограф! – крикнул он.
Дэвид вел машину, а Ларки с заднего сиденья показывал дорогу.
– Выезд на 480-ю. На запад, – сказал Ларки. Одновременно он кричал по телефону на шефа полиции Берии: – Не лезьте! Не лезьте, пока мы туда не приедем!
Ларки бросил трубку и тут же принялся набирать другой номер.
– Его фотостудия прямо в Берии. Предприятие небольшое. Очевидно, работают отец и сын. Хозяина зовут Джордж Галт. Уже двадцать лет страдает болезнью Паркинсона. С фотосъемками ему помогает сын. Сына зовут Дин.
– А кто он, этот Дин Галт? – спросил я.
– Никто, – ответил Ларки. – На него ничего нет. Даже штрафов за превышение скорости. Не женат. Домашнего адреса нет. Должно быть, живет с отцом. Мать давно умерла. А может, он живет в самой фотостудии. Там есть темная комната, но, по словам хозяина, они не проявляют фотографии с семьдесят пятого года. Для проявки они подряжают «Додд камера» в Кливленде, но также пользуются услугами «Ньюс энд фото» в Берии, той самой лаборатории, чей талон мы нашли. Если он схватил девочку, то держит ее в студии, гарантирую. Он не повезет ее куда-нибудь в жилой район. В центре Берии после шести вечера довольно тихо. Он мог провести ее в студию через парадный вход, и никто не заметил бы. В общем, сейчас мы послали агента, он едет к дому, на всякий случай.
Ларки опять заговорил по телефону:
– Сэкетт, это Ларки. Я с писателем. У нас наводка по… А давай ты на хрен заткнешься и послушаешь меня? У нас наводка по Эрин. Тебе лучше сюда подъехать. Берия. Сейчас кину СМС с адресом.
Он отключился.
– Тупой долбак!
И принялся писать СМС.
Дэвид на скорости восемьдесят пять миль летел в Берию.
Три патрульные машины стояли в четверти мили от фотостудии «Фабьюлос пикс», которая располагалась в лофте над пивоварней среди ложных фасадов крохотного делового района Берии. Дэвид подъехал к «крузеру», припаркованному ближе всех к цели. Ларки опустил окно и высунулся.
– Никому не двигаться ни хрена, о’кей? – сказал он офицеру в «крузере». – Я постучу в дверь. Услышите стрельбу – бегите туда. Если нет, сидите тихо. И не наследите мне на месте преступления.
– Это не тот парень, кого вы пару дней назад обвинили в убийстве? – изумленно спросил офицер, глядя на Дэвида.
– Ага. Он у меня живым щитом будет. Двух зайцев одним выстрелом. Господи, что за дебил. Давай, поехали. – Ларки закрыл окно и хлопнул Дэвида по шее. – Двигай, профессор, твою мать!
Дэвид проехал по дороге и остановился перед пивоварней.
– Вам разве не нужна судебная повестка? – спросил Дэвид.
– Тоже мне криминальный журналист. Это называется ордер, – фыркнул Ларки, проверяя обойму своего пижонского «глока». – И ничто не запрещает мне постучать в дверь или взломать ее, если я услышу, что она кричит внутри.
Он вышел из «кадиллака» и направился к входу рядом с пивоварней. Вывеска на стене гласила: «Фабьюлос пикс». Я шел следом за Дэвидом, но отставал на несколько шагов – колено взбунтовалось против незапланированных нагрузок.
Мы поднялись на два марша по крутым ступенькам и уперлись в высокую деревянную дверь.
Ларки сильно постучал.
– Есть кто здесь?! – крикнул он.
Ответа не последовало.
– Эй, Дин?! Эй, Эрин?!
– И что теперь? – спросил Дэвид.
– Что значит «что теперь»? Пошли внутрь.
– Разве дверь не заперта?
– Ты о чем? Дверь, блин, очень даже открыта!
– Вот и мне так кажется, – поддакнул я, пытаясь отдышаться.
С неожиданной силой Ларки врезал по двери ногой, слева от ручки. Она вылетела, как при взрыве, от удара задрожали ступеньки. Ларки прыгнул в полумрак, выхватив «глок» и держа чуть ниже ствола карманный фонарик.
Студия представляла собой помещение футов сто в ширину, повсюду высились алюминиевые стеллажи, заставленные коробками с школьными фотоальбомами и папками с фотографиями. Огромные, от пола до потолка окна, закрашенные белой краской, почти не пропускали свет. В студии как будто было солнечное затмение, все вокруг казалось призрачным, нереальным. Пахло смазкой, землей и уксусом.
Жестокие условия чужих миров не сравнимы с тем ужасом, который человечество несет с собой к далеким звездам. Оказавшись в миллиардах километров от родного дома, группа обычных людей оказывается лицом к лицу с рукотворным кошмаром. Планеты, названные Пустошами, скрывают от глаз обывателей чудовищные эксперименты лучших ученых цивилизации. Порождения светлых умов и алчных сердец обращаются против своих создателей.
Журналистка-фрилансер Алекс Дейл получает задание написать статью о людях в состоянии длительной комы. Ее особый интерес привлекает история пациентки, находящейся на излечении в больнице городка Танбридж-Уэллс. Полтора десятка лет назад Эми Стивенсон, тогда пятнадцатилетняя школьница, стала жертвой жестокого нападения. Преступника так и не нашли. Говорить Эми не может, но врачи полагают, что она все слышит и понимает. Алекс – сверстница Эми. Она выросла в соседнем городке и не забыла о кошмарном происшествии, в свое время потрясшем всю округу.
Однажды, проверяя свой профиль в «Фейсбуке», Джесс Маунт обнаруживает посты близких и друзей, которые скорбят… по ней. Дата смерти – ровно через 18 месяцев. Джесс решает, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но проходит время, публикации продолжают появляться… Девушка видит фото своей свадьбы, а затем и фотографии собственного крошечного сынишки… Как такое возможно? Джесс шокирована: а что, если все это – предупреждение, страшный отблеск ее грядущей судьбы? Может ли она изменить будущее, и стоит ли пытаться спасти себя, если тогда ее сын, которого она уже успела полюбить, вероятно, не родится?..
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Может ли от одного случайного решения зависеть чья-то жизнь? Заблудившись в тёмных закоулках Питера, Саша оказывается в самой гуще событий. Неожиданная авария сводит воедино совершенно разных людей, переплетая их судьбы. И теперь Саше придётся разматывать клубок тайн, понимая, что прежняя жизнь больше не имеет значения.
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».