Затворник из горной твердыни - [18]

И тем не менее, старик У-М в действительности был человеком очень могущественным. Ему принадлежали контрольные пакеты акций во множестве промышленных, торговых и строительных предприятий. Владел он и заводом «У-М Корпорейшн».

Следуя за стариком, Фринк распахнул большую стальную дверь в главное производственное помещение, где грохотали самые различные станки и машины, к шуму которых он уже давно привык так же, как и к виду рабочих у этих машин, вспышкам сварочных аппаратов, норам стружки, движению. Старик вошел. Фринк ускорил шаг.

— Мистер Уиндем-Мэтсон! — окликнул он хозяина.

Старик остановился перед бригадиром Эдом Маккарти. Они оба стали смотреть на приближающегося к ним Фринка.

Нервно облизав губы, Уиндем-Мэтсон произнес:

— Мне очень жаль, Фрэнк, но я уже никак не могу взять вас назад на работу. Я не зевал и сразу же нанял человека на ваше место, думая, что вы уже не вернетесь. После всего того, что вы сказали. — Он тут же отвел в сторону свои маленькие круглые глазки — такая уклончивость, Фринк это давно понял, была у старика в крови.

— Я зашел забрать свой инструмент. Больше ни за чем, — сказал Фринк.

— Ну что ж, давайте посмотрим, — пробурчал У-М, очевидно, с инструментом Фринка ему не все было ясно. Повернувшись к Эду Маккарти, он произнес:

— Как я полагаю, это больше по вашей части, Эд. Может быть, вы все-таки приютите Фрэнка у себя. У меня других дел по горло. — Он бросил взгляд на свои карманные часы. — Послушайте, Эд. Мы обсудим все позже. Мне нужно бежать дальше, — он похлопал Эда по волосатой руке и затрусил прочь, не оглядываясь назад.

Эд Маккарти и Фринк продолжали стоять вместе.

— Ты пришел попроситься назад на работу? — сказал Маккарти чуть погодя.

— Да, — ответил Фринк.

— Я восхищаюсь тем, что ты сказал вчера.

— Я тоже, — произнес Фринк. — Вот только, господи, я никак не могу придумать, где бы еще мог работать. — Он испытывал подавленность и безнадежность. — Ты это знаешь. — В прошлом они часто делились друг с другом своими неприятностями.

— Нет, я этого не понимаю, — сказал Маккарти. — Ты умеешь управляться с гибочной машиной не хуже любого другого на Побережье. Я видел, как ты изготавливал деталь за пять минут, включая окончательную полировку. И за исключением сварки…

— Я никогда не говорил, что умею варить, — сказал Фринк.

— А ты никогда не думал завести свое собственное дело?

— К-какое д-дело? — застигнутый вопросом врасплох, Фринк стал заикаться.

— Ювелирное.

— О, ради бога!

— Изготовление на заказ оригинальных изделий, не ширпотреб, — Маккарти отвел его в угол цеха, где было не так шумно. — Тысячи за две долларов ты мог бы арендовать небольшой подвал или мастерскую. Когда-то я набрасывал эскизы женских сережек и кулонов. Помнишь? Настоящий современный модерн. — Подобрав кусок наждачной бумаги, он начал на обороте чертить, медленно и сосредоточенно.

Заглянув через его плечо, Фринк увидел эскиз браслета, волнистые линии составляли абстрактный рисунок. — И на такое есть спрос? — Сколько он помнил, в цене были традиционные — даже старинные — изделия. — Современные украшения американского производства никому не нужны. Да и нет таких со времени окончания войны.

— Ну так создавай рынок сбыта, — сделав сердитую мину, сказал Маккарти.

— Ты хочешь сказать, чтобы я сам их продавал?

— Отдавай их в магазины. Ну, хотя бы вот — как он там называется? На Монтгомери-Стрит, это тот большой шикарный художественный салон.

— «Художественные промыслы Америки», — сказал Фринк. Он никогда не заходил в такие фешенебельные, дорогие магазины. Мало ли кто из американцев в них заходил. Это у японцев были такие деньги, чтобы делать покупки в подобных магазинах.

— Ты знаешь, чем торгуют эти барышники? — спросил Маккарти. — И на чем делают состояния? На несчастных серебряных пряжках для поясов, которые делают индейцы в Нью-Мексико. На всяком барахле, которое разбирают туристы. Это считают национальным искусством.

Фринк надолго задумался над тем, что сказал Маккарти.

— Я знаю, что они еще продают, — сказал он наконец. — Да и ты знаешь.

— Знаю, — согласился Маккарти.

Они оба знали — потому что оба были в этом замешаны самым непосредственным образом, и притом уже давно.

Официально завод «У-М Корпорейшн» был зарегистрирован как предприятие, выпускающее кованые стальные лестницы, ограждения, каминные решетки и декоративные элементы новых многоквартирных домов. Производство всех этих изделий было серийным по одним и тем же стандартным образцам. Для нового сорокаквартирного здания один и тот же элемент повторялся сорок раз кряду. Официально завод был сталелитейным предприятием. Но вдобавок к этому, на нем велось еще и другое производство, оно-то и давало ощутимую прибыль.

Применяя самое разнообразное и сложное оборудование, инструменты и материалы, «У-М Корпорейшн» в большом количестве подделывал довоенные изделия американского производства. Этими подделками осторожно, но умело подпитывалась оптовая торговля произведениями ремесленного искусства, и они смешивались в подлинными изделиями, собираемыми по всему материку. Как и в торговле почтовыми марками и редкими монетами никто не мог даже приблизительно определить процент фальшивок в обращении. И никто — особенно розничные торговцы и сами коллекционеры — не хотел задаваться этим вопросам.