Затонувший мир - [51]

К восьми часам утра Риггс полностью овладел обстановкой и смог поговорить с Керансом неофициально. Его штаб-квартира расположилась в испытательной станции, которая господствовала над прилегающими улицами. Лишенные оружия, Стренгмен и его люди собрались в тени корпуса парохода под присмотром Макреди с ручным пулеметом и двух солдат.

Керанс и Беатрис провели ночь в лазарете на борту патрульного корабля Риггса — хорошо вооруженного тридцатитонного торпедного катера, который теперь был поставлен на якорь рядом с гидропланом в центральной лагуне. Отряд прибыл вскоре после полуночи, и разведывательный патруль достиг испытательной станции на периметре осушенной лагуны в то время, когда Керанс пробрался в помещения Стренгмена на пароходе. Услышав ружейные выстрелы, разведчики немедленно спустились на площадь.

— Я предполагал, что Стренгмен здесь, — объяснил Риггс. — Один из наших воздушных патрулей доложил, что видел его гидроплан примерно месяц назад, и я решил, что у вас будет немало беспокойств, если вы все еще остались здесь. А необходимость попытаться поднять испытательную станцию была лишь предлогом. — Он сел на край стола, следя за кружащим над улицами вертолетом. — Это заставит их сохранить спокойствие.

— Дейли, кажется, наконец-то обрел крылья, — заметил Керанс.

— У него была большая возможность практиковаться, — Риггс посмотрел своими умными глазами на Керанса и осторожно спросил:

— Кстати, Хардман здесь?

— Хардман? — Керанс медленно покачал головой. — Нет, я не видел его с момента его исчезновения. Вероятно, он далеко отсюда, полковник.

— Очевидно, вы правы. Я-то думал, что он может быть где-нибудь поблизости. — Он приветливо улыбнулся Керансу, по-видимому, простив ему затопление испытательной станции или не желая напоминать об этом так быстро после избавления. Он указал на улицы, сверкавшие внизу под лучами солнца; сухой ил на крышах и стенах напоминал высохший навоз. — Там внизу ужасно. Жаль старика Бодкина. Он должен был уйти с нами на север.

Керанс кивнул, глядя на следы мачете на деревянных перилах станции, — часть повреждений, беспричинно нанесенных станции во время убийства Бодкина. Теперь кают-компания была прибрана, тело Бодкина, лежавшее на окровавленных таблицах в лабораторий внизу, перевезли на патрульный корабль. К своему удивлению, Керанс понял, что почти забыл Бодкина и не испытывал к нему почти никакой жалости. Упоминание Риггса о Хардмане напомнило ему о чем-то гораздо более важном и значительном: огромное солнце по-прежнему магнетически билось в его мозгу, и видение бесконечных песчаных отмелей и кроваво-красных болот юга встало перед его глазами.

Он подошел к окну, снимая по пути щепку с рукава свежего форменного пиджака, и посмотрел на людей, собравшихся у парохода.

Стренгмен и Адмирал подошли к пулемету и что-то говорили Макреди, который спокойно покачал головой в знак отказа.

— Почему вы не арестовали Стренгмена? — спросил Керанс.

Риггс коротко рассмеялся.

— Потому что я не могу предъявить ему никакого обвинения. По закону, и он это отлично знает, он был вправе защищаться и даже убить Бодкина в случае необходимости. — Когда Керанс удивленно оглянулся через плечо, Риггс добавил: — Вы помните Восстановительные земельные акты и Устав поддерживающих сил Дайка? Они все еще действуют. Я знаю грязные дела Стренгмена — с его белой кожей и аллигаторами, — но, строго говоря, он заслуживает медали за осушение этой лагуны. Если он пожалуется, мне придется давать объяснение по поводу этого пулемета внизу. Поверьте мне, Роберт, если бы я прибыл на пять минут позже и нашел вас разрезанным на куски, Стренгмен заявил бы, что вы сообщник Бодкина, и я не смог бы ничего сделать. Он хитрый тип.

Усталый и невыспавшийся после трехчасового сна, Керанс наклонился над окном, болезненно улыбаясь и пытаясь сравнить терпимое отношение Риггса к Стренгмену со своим собственным восприятием этого человека. Он почувствовал, что пропасть, разделяющая их с Риггсом, расширилась и углубилась. Хотя полковник находился всего лишь в нескольких футах от него, подчеркивая свои аргументы размахиванием дубинки, Керанс не мог серьезно воспринимать реальность Риггса, как будто его изображение проецировалось на испытательную станцию через огромную дистанцию времени и пространства. Керанс заметил, что и людей Риггса он воспринимает как не вполне реальных. Многие из прежних членов отряда были заменены, и среди них все, кто видел сны, в том числе Уилсон и Колдуэлл. По этой причине, а также из-за их болезненно-бледных лиц и безжизненных глаз, что составляло резкий контраст с людьми Стренгмена, солдаты отряда казались безжизненными и нереальными, они выполняли свои задания, как разумные андроиды.

— А как насчет грабежа? — спросил он.

Риггс пожал плечами.

— За исключением нескольких мелочей, похищенных в старом Вулворте, он не взял ничего, что можно было бы использовать для обвинения. Что касается этих статуй и тому подобного, то он делает ценную работу, спасая произведения искусства, забытые здесь. Хотя в истинных мотивах его я не уверен. — Он положил руку Керансу на плечо. — Забудьте о Стренгмене, Роберт. Он спокойно сидит здесь лишь потому, что знает, что имеет на это право. Иначе здесь было бы побоище. — Он прервал себя. — Вы плохо выглядите, Роберт. Все еще видите сны?