Затонувшие сокровища - [4]

Сумел ли в ту ночь Реми ослепить меня блеском золотых слитков, монет и цепочек?.. Думаю, что нет.

По натуре своей я скептик, а не игрок! Искушать судьбу — не в моих привычках! Но любое дело, которым мне еще не приходилось заниматься на море, всегда привлекает меня.

Правда, моим товарищам и мне уже довелось в течение пяти лет участвовать в одной грандиозной, хотя и изнурительной археологической операции у островов Гран-Конглуэ, а именно в раскопках обломков римского судна, принадлежавшего некоему Марку Сестино.

Это происходило возле Марселя, у подножия одной из прибрежных скал, на глубине 40 метров. Нашими противниками тогда были море, мистраль, глубина и трудный подход к острову разбитого судна, из которого предстояло поднять на поверхность тысячу амфор. Нам тогда посчастливилось. Кроме амфор, мы извлекли драгоценную посуду и получили неоценимые сведения о жизни, кипевшей на судоходных и торговых путях Средиземноморья, соединявших Грецию и Рим в III веке до нашей эры.

Предложение, с некоторым вызовом сделанное мне Реми в тиши тропической ночи, было совсем иного рода. Речь шла о более позднем кораблекрушении, происшедшем более трех веков назад, в гораздо лучше изученный исторический период времени. От Древнего Рима нам предстояло перейти к новому времени. Кроме того, предложение Реми будило воображение ассоциациями, связанными с такими понятиями, как «галеон» и «Карибское море». За ними скрывается история морского разбоя, они воскрешают призраки великолепных моряков, будят воспоминания о всех авантюрах Нового Света и о сложных взаимоотношениях между открытым материком и Европой.

Да, несомненно, игра стоит свеч! Заманчиво пролить некоторый свет на эту главу истории, отголоски которой и теперь еще слышатся при кризисах, революциях, социальных потрясениях, переживаемых Латинской Америкой.

Вызов принят

Ко всем трудностям в этом районе присоединяются еще и коралловые образования. В них-то и заключается вся сложность проблемы. Я понял это в первый же день, когда Реми поведал мне свою тайну. Уже тогда в моем воображении возник остов затонувшего корабля, придавленный тоннами известняка. Во всяком случае, обломки кораблекрушения должны быть обезображены, изменены до неузнаваемости акропорами[1], горгонариями[2], «мозгами Нептуна»[3], «оленьими рогами»[4]. Они воссоздают образы, являющиеся в сновидениях, — загадочные и нереальные.

Именно это и толкнуло меня на поиски. Нам еще ни разу не приходилось извлекать обломки затонувших кораблей, попавших в плен к кораллам. И я хорошо знал почему! Это было делом трудоемким, почти невыполнимым. На этот раз я принял вызов!

Я прошел на «Калипсо» сотни миль по коралловым районам: в Красном море, Индийском и Тихом океанах, у Антильских островов. Повсюду мы совершали погружения в автономных скафандрах и «ныряющих блюдцах»[5]. Мы возвращались на старые места через несколько лет, наблюдали и изучали там рост кораллов. Нам удалось отыскать по прошествии четырех лет следы, оставленные нашими «подводными домами»[6] у Шаб-Руми в Красном море. Все, что мы там оставили, превратилось в опору для кораллов. Возможно, что через десять лет следы нашего пребывания будут совсем стерты растущими коралловыми колониями. Мы осматривали остовы металлических судов у островов Суакин и в Индийском океане. Пролежав под водой не более 20–50 лет, они были полностью завоеваны морскими организмами. Некоторые из них покрылись колониями морских животных, как, например, «седовласые останки», которые были описаны в нашей книге «Жизнь и смерть кораллов». Другие превратились в скалистый пейзаж или в японские садики. В каком же состоянии мы найдем «Нуэстра сеньора де ла консепсьон» — деревянное судно, остававшееся в течение трех с половиной веков жертвой быстрого размножения мадрепоровых?

Я думаю, что ответ на этот вопрос стоил нового приключения. Если на затонувшем корабле осталось золото, мы скоро его обнаружим, и это послужит дополнительным стимулом.

Предстояло еще составить программу исследований и уточнить сроки. «Калипсо» в течение трех с половиной лет не заходила в свой порт приписки. Она всегда готова к тому, чтобы поступить в наше распоряжение, и одновременно выполняет многочисленные задания. Именно такое судно мне и хотелось иметь. Однако необходимо, чтобы новый эксперимент с раскопками, возможности и перспективы которого внезапно предстали предо мной, вписался в общую программу работ, намечавшихся в Карибском море. Следовало немного подождать.

В тот вечер я дал свое принципиальное согласие Реми де Хенену и присоединился к экипажу «Калипсо», который занимался тогда исследованием повадок черепах в Индийском океане.

Первая разведка

Самое замечательное в жизни, которую мы ведем, заключается в том, что всегда наступает момент, когда какая-нибудь вечерняя беседа или приятный проект материализуется с прибытием «Калипсо» и вторжением ее экипажа, состоящего из двадцати девяти человек. Передо мной, наконец, расстилается сине-зеленое море, такое яркое, что слепит глаза. Вот они, кораллы Силвер-Банк, а возможно, и обломки затонувшего корабля. Ибо пришло то время, когда я смог втиснуть проект под девизом «Затонувшие сокровища» в программу наших работ и привести «Калипсо» в назначенное место.