Затми меня, если сможешь - [35]

— Спасибо, — вяло бросаю я, не удосуживаясь взглянуть в ее сторону.

Черт, я превращаюсь в того без эмоционального робота, не способного на эмпатию. Быть может это и к лучшему?

Прохожу в лифтовой холл и прикладываю браслет к сенсорной кнопке для вызова. Буквально через минуту двери лифта распахиваются и Кевин быстрым шагом выходит из кабинки, едва не сбивая меня с ног.

— Пришел следить за мной? — равнодушно бросаю я, ступая в просторы лифта. — Учти, я иду в столовую, и меня совершенно не волнует, куда ты хочешь меня увести по приказу своей госпожи.

— Мне велели сопровождать тебя, — бесцветным голосом отвечает парень, прикладывая браслет к сенсорной кнопке с номером двадцать.

Он встает возле меня, невозмутимо переплетая руки на груди.

Сегодня на нем по-прежнему сидит белоснежный халат «Нью сентори» с мерзким серебристым треугольником на груди, простая однотонная рубашка холодного белого оттенка в сочетании с черными пуговицами и обыкновенные темно-синие слаксы.

— Зачем сопровождать меня? Вы выдали браслет, — с раздражением произношу я, подавляя желание закатить глаза.

Кевин без особой надобности поправляет и без того идеально уложенные концы каштановых волос, и молниеносно направляет безучастный взгляд в мою сторону.

— Как самочувствие? — вдруг интересуется он. — День правды не слишком расшатал твой эмоциональный фон?

— Иди к черту, — огрызаюсь я, улавливая короткую мелодию из трех тактов.

— Значит все в порядке, — сухо отвечает парень с едва уловимой усмешкой на устах.

Крепко стискиваю челюсть и первой выхожу из лифта, не дожидаясь полноценного раскрытия дверей. Безликие люди в белых халатах мгновенно расступаются передо мной, когда я едва ли не сбиваю с ног пару человек. Ощущая, как они прожигают мою спину взглядом, я лишь сердито вздергиваю подбородок, всем своим видом показывая, что мне на них наплевать.

— Ты могла бы быть повежливее, — раздается упрек со стороны Кевина позади меня.

Пару секунд, и он уже равняется со мной шагом в очередном длинном коридоре, в конце которого располагаются прозрачные автоматические двери.

— Ты могла бы быть повежливее, — по-детски передразниваю я, нарочито писклявым голосом. — Ты забыл, что я здесь нахожусь не по своей воле?

— По-моему, как раз-таки по своей, — отвечает Кевин, многозначительно вздергивая брови. — Сам президент корпорации поместил тебя в одиночный номер… а ведь тебе повезло в этом плане, все остальные ютятся в четырехместных комнатах. Он же обеспечил сбалансированным питанием, безопасностью от сумасшедших выживших… и, я полагаю, в скором времени выделит тебе парочку гаджетов, чтобы ты не сошла с ума от скуки.

Я демонстративно закатываю глаза и вступаю в просторы столовой.

— Полагаешь, я должна кланяться ему в ноги? — равнодушно бросаю я, оглядывая большое помещение.

Столовая — как и абсолютно все помещения в корпорации — выполнена в белых и серебристых тонах. Напротив входа ровной линией выстроены прямоугольные столы из стекла с обыкновенными пластмассовыми белоснежными стульями.

По традиции на одной из стен из массивных неоновых букв выведен главный слоган «Нью сентори»: «Ваше здоровье в наших руках».

Чуть поодаль расположен длинный шведский стол, схожий с теми, которые раньше находились в отелях. Отличие разве что состоит в одном: здешний шведский стол не может похвастаться тем многообразием блюд, которые свойственны более-менее приличным отелям. Одно горячее блюдо, парочка неприметных салатиков из свежих овощей, ненавистная мною коричневая безвкусная каша (я думала ею кормят лишь подопытных!) и несколько кувшинов с водой и соками на выбор.

Не так уж и густо, но… откуда, черт возьми, у них вся эта еда?!

Как только нога вступает в просторы столовой, гул вокруг постепенно затихает, переходя на шепот. Самые бестактные люди в белых халатах позволяют себе поворачивать головы и прожигать мою спину взглядом. Кто-то хмуро разглядывает каждый мой шаг, а кто-то, напротив, одаривает легкой полуулыбкой, бросая удивленные взгляды с нескрываемым любопытством.

Но все их любопытные взгляды исчезают с поля зрения, как только я замечаю его.

Аарон сидит спиной ко мне за небольшим столиком для шестерых человек. Напротив него располагается парочка девушек-близняшек в белых халатах, примерно его ровесницы, которые не прекращают активно щебетать между собой.

Сегодня на нем обыкновенная белоснежная рубашка, вместо привычной застиранной черной футболки-поло. Он сидит абсолютно неподвижно, лениво копошась вилкой в полупустой тарелке, словно пропуская мимо ушей все, о чем так увлеченно говорят близняшки. Одна из них постоянно пускает неоднозначные взгляды, задерживаясь на его персоне неприлично долго.

Как только вторая девушка поднимает взгляд в мою сторону, ее накачанные бледные губы изгибаются в удивленной букве «о». Девушка принимается что-то шептать сестре, активно похлопывая ее по ладони. Та мгновенно отрывается от Аарона и вскидывает тепло-карие глаза, встречаясь с моим равнодушным взглядом.

Я нервно сглатываю слюну, пытаясь отвести глаза от их столика. Но в тот момент, когда я прохожу мимо, Аарон всего на долю секунды оборачивается в мою сторону. Наши взгляды соприкасаются, и я испытываю очередной укол боли в сердце, ком в горле, неприятные мурашки по всему телу и чертовски много чего еще.