Затмение - [86]

— Да.

— Жена капитана?

Она кивнула. Незнакомец улыбнулся в полный рот, обнажив гнилые зубы, и спешился. А на деле — просто перешагнул через свою лошадь. Это был крупный мужчина средних лет с суровым лицом и сплюснутым носом. Возможно, когда-то его считали привлекательным, пока он не получил этот огромный уродливый шрам.

— Молодой капитан дома?

— Вы имеете в виду капитана Росса Полдарка? Нет, его нет.

— А... Что ж, я рад, что повстречал вас, мэм. Мое имя — Бартоломью Трегирлс. Капитан наверняка рассказывал вам обо мне.

Она сказала: да, да, Росс рассказывал, но, по правде говоря, она почти ничего не помнила. Какой-то там бывший приятель, который продал им лошадь.

Толли вскоре просветил ее. Близкий друг бывшего капитана, капитана Джошуа, друг и товарищ капитана Росса с самого детства. Ох и времечко у них тогда было: рыбалка, борьба, контрабанда рома, ухлестывания за девушками, азартные игры. Конечно, всё было невинно, но и безумно в каком-то смысле. Возвышаясь над Демельзой (а она и сама была довольно высокой), он рассказывал эти истории, а льдисто-серые глаза с хитрецой рассматривали ее наполовину почтительно, наполовину дерзко. Возможно, он слышал о ее происхождении и пытался выяснить, глядя на реакцию, женился ли Росс на задорной штучке, которая адекватно отреагирует на его россказни и сама будет не прочь немного пошутить, или на честолюбивой карьеристке, которая так дорожит своим новым положением, что заморозит его до смерти, пока он делится этими воспоминаниями.

Демельза кивала, улыбалась, отвечала «да» и «нет», и «в самом деле», и «забавно», в то же время делала собственные выводы. Потом она пригласила его в дом на чашку чая. Ему это понравилось, хоть и не такого напитка он ждал. Трегирлс проследовал за ней и расселся как медведь в гостиной, недоверчиво взглянув на Джейн Гимлетт, подавшую чай. Но он еще не понял до конца, чего ждать от Демельзы — она не вписывалась ни в один из его шаблонов.

Демельза, в свою очередь, пришла к выводу, что гость опасен. Для нее он выглядел как человек, который пользуется людьми, законами и имуществом исключительно в своих интересах. Другими словами — пират.

Подтянув зеленые панталоны, Трегирлс взял чашку, блюдце и посмотрел на них так, будто они были из другого мира, а он раздумывает над тем, не откусить ли кусочек. Он отхлебнул содержимое.

— Я предупреждал капитана Росса, что могу снова объявиться в этих краях. Здесь и мое место тоже, так сказать. Родился и вырос в Сент-Агнесс. У меня двое детей живут по соседству. Я подумывал навестить их как-нибудь, ведь теперь я навсегда оторван от моря. Лобб, старший, и Эмма — младшенькая. Есть и другие, но я их не признаю, — он со стуком поставил чашку.

— Росс очень расстроится, что не смог с вами повидаться, — сказала Демельза.

— О, я забегу как-нибудь еще раз, если позволите. Я буду неподалеку и предполагаю, это более-менее постоянно. Остановлюсь у Салли-забери-покрепче.

— У кого?

— Она держит подпольную пивнушку в Соле. Только не говорите, что не знаете вдову Треготнан.

— Ах да, когда-то мы ее знали. Возможно, вы помните Джуда Пэйнтера?

— Джуда? Да уж. Ходит, как бульдог кастрированный.

— Он пропадает там почти каждую ночь, когда деньги есть. Удивляюсь, что вы его не видели.

— Я здесь всего-то дня три, хозяйка. Джуд, — Толли откинулся назад и вытянул одну ногу. — Это навевает воспоминания. Призрак моего деда, вот что! И Пруди! Ну и огромной же она была. Размером с дом. Они не очень-то хорошо вели себя со старым капитаном, уж я-то знаю. Она еще не кормит червей?

— Нет еще, — ответила Демельза, потягивая чай.

— И где только Джуд ее подцепил. Вернулся с ней однажды на лошаденке. Старый капитан ее приютил. Я бы никогда так не поступил. Не женщина, а целая телега, ей-богу! — в его голосе слышались отзвуки старой вражды.

— Меньше она не стала, — сказала Демельза.

Трегирлс сгорбил плечи и кашлянул:

— Подташнивает меня. Комок внезапно встал у горла и так же быстро прошел.

Когда он ерзал на стуле, на поясе у него загремел полупустой мешочек. Скривившись, Трегирлс ухмыльнулся:

— Знаете, что это, мэм? Кости от моей руки. Они всегда при мне, даже в постели. Восемь лет в море, из них два — в плену у французов, сражения там и сям. Я сбился со счету, сколько раз мог погибнуть. И ни единой занозы или царапины. Но это, видите это? — он показал на сморщенный шрам. — Это дело рук ревнивого папаши, вон там — сразу за холмом. А это, — он поднял крюк, — трапом придавило в порту. Я проходил мимо, когда бросали трап, и рука оказалась на пути. Когда меня вытащили, она болталась как неживая. И моргнуть не успел, как хирург ее оттяпал. Вжик-вжик по кости, а потом прижег. До сих пор пот прошибает по ночам.

— Меня тоже от этого в пот бросает, — вежливо ответила Демельза.

Трегирлс откинул голову и расхохотался.

— Вот спасибо вам, хозяйка, за доброе словцо. Зачем мне эти кости? Вы не спрашиваете того, о чем все спрашивают, к чему они мне?

— И зачем они вам?

— Теперь уже поздно спрашивать! Но, так или иначе, я скажу, — он снова сгорбил плечи и кашлянул. — Я не из тех, что молятся, никоим образом. Говорю лишь «Господь благослови», когда встаю по утрам, и «Аминь» — когда ложусь. И всё. Но я верю, что в этом что-то есть, и верю, что когда наступит конец света, протрубит рог. И меня выкинут из могилы, как рыбу на берег — что я тогда буду делать без своих костей? Думаете, я хочу вознестись в рай или пусть даже пасть в недра ада с крюком вместо руки? Ну уж нет, мэм, только не я. Поэтому я и ношу эти кости с собой, куда бы ни пошел. И рассчитываю, что их похоронят вместе со мной. Когда вернется капитан Росс?