Затея - [42]
— Главное, — говорил тесть, — выдержка. Раньше мы бы их в два счета. Сейчас пока еще рано. Ну да погоди! Мы их еще скрутим в бараний рог. Ну, будь здоров! Главное — закусывай как следует!..
Петр Степанович не спеша (теперь в его положении надо все делать солидно, без спешки) проснулся, медленно раскрыл подслеповатые глазки и начал постепенно мыслить. Мыслю, сказал он себе, подражая интонации Самого, следовательно, существую. Кто это сказал? Надо узнать у Корытова. Хотя это и идеализм, но неглупо звучит. Сам Ленин отмечал, что идеалисты не такие уж дураки и что он сменял бы глупого материалиста на умного идеалиста. Стопкин говорит, что все материалисты дураки по определению. Что значит «по определению»? Абракадабра какая-то!
Петр Степанович вспомнил вчерашнее заседание вновь избранного парткома и довольно усмехнулся. Молодец, Петька! Тьфу, Петр Степанович. Хвалю. Ловко ты уел этого карьериста Сеньковича. Вот болван! С такой фамилией и рожей, в такое время! Зачем это он пустился в эти дурацкие объяснения насчет фамилии? Явно тут что-то неладно. Нет дыма без огня! Все-таки ты, Петр Степанович, не дурак. Один вопросик — и нет Сеньковича. А что это вы, товарищ Сенькович, так пространно распространяетесь насчет вашей фамилии? Если бы у нас были сомнения, то вам не пришлось бы присутствовать здесь, смею вас уверить. И все!!!
Размышляя подобным образом, Сусликов спустил коротенькие ножки на ковер, согнул в локтях коротенькие ручки и дважды сделал глубокий вдох-выдох. Потом он долго умывался, гневаясь на неисправные краны. Долго одевался, гневаясь на плохо сшитый костюм. Долго и плотно завтракал, пересказывая жене в деталях и в лицах вчерашнее заседание парткома. Вызвал по телефону машину. Пока еще не персональную. Но скоро будет и персональная, директор обещал. До работы отсюда не так уж далеко. Можно пешком дойти. И для здоровья полезно. Но в его положении теперь это исключено. Не положено. Ожидая машину, он еще раз продумал свое поведение в этот первый день на высоком посту. Главное — не торопиться, обдумывать каждое слово. Лучше помалкивать. А если уж говорить, так чтобы в точку. Вот Сталин, говорят, был великий мастер, как себя держать. Кстати, он тоже был невысокого роста. Так говорил тесть (мудрейший все-таки человек!): если в чем-то не уверен, предлагай не спешить и обсудить еще раз. Железное правило! Работает безотказно.
В это утро Сусликов еще представлял себе свою будущую карьеру лишь в виде поста инструктора Горкома Партии, более смутно — в виде поста заведующего отделом, а о месте секретаря даже и думать не осмеливался. И именно в этом было его великое преимущество перед всеми прочими бесчисленными карьеристами нашей необъятной Родины. Каждый шаг своего славного пути он делал как бы с неохотой, лишь по настоянию товарищей, коллектива, соратников, широких народных масс.
На работе Сусликова ждал сюрприз: немедленно вызывали в райком. Я должен тебя огорчить, Петр, сказал секретарь райкома. Начинать с такого не очень-то приятно. Дело очень щекотливое. Вот товарищ… Он из Органов… Он тебе все объяснит. Потом зайдешь ко мне, посоветуемся.
— В вашем учреждении, — сказал товарищ из Органов, — имеется нелегальная группа. Вот список членов группы. Это — руководи гель. Не ожидали? Для нас это тоже полная неожиданность. Сын такого уважаемого человека!.. Смотрите дальше. Этот и этот — паши осведомители. Этот — сын народного артиста… Эта — дочь директора… Как видите, ситуация сложная. Вы не видите здесь знакомых вам фамилий? Стопкин, Жидов и тому подобные… Мы за ними следим. Но это пустяки. Это несерьезно. А эти… Чем они занимаются? Литературу Оттуда получают и распространяют. Мы уже установили каналы. Два номера уже подготовили. Ну, конечно, коньячок, мальчики, девочки… Не исключено, что наркотики. От них, знаете ли, всего можно ожидать. Мы могли, конечно, вызвать их по одному и побеседовать.
Но обстановка… Нельзя без последствий. Надо ударить и воспитательную работу провести. И чтобы тихо. Без огласки особой.
Товарищ из Органов еще долго говорил об обстановке, а в головке Сусликова неторопливо зрел план. Это даже хорошо, что это стряслось. Я за это ответственности не несу — это до меня было. Зато разделаться с этими мамиными сынками я смогу запросто. Не надо торопиться, сказал он товарищу из Органов. Пусть себе собираются. Пусть себе выпивают. Наркотики, говорите?.. Сейчас молодежь, знаете ли, такие штучки вытворяет!.. Заграничные вещички… Мальчики… Девочки… Пусть ваши товарищи в эту сторону… Понимаете? Конечно, сказал товарищ из Органов, конечно. Я доложу… Я с вами, Петр Степанович, согласен… А вы меня, между прочим, не помните?.. Вспомнили?.. Это хорошо. Благодарю вас. Вот мой телефон. Будем совместно… Торопиться, конечно, не следует. Надо дать дозреть. И с поличным… И открытый…
— Слушай, Петр, — сказал секретарь райкома. — Что-то мне ваш Сенькович перестал нравиться. Я вот получил насчет него письмо. Анонимка, но нет дыма без огня. А что, если покопать, нет ли тут ниточки к… Как ты считаешь?
Эту книгу с полным правом можно назвать введением в теорию современного западного общества (ее развитием стали труды «Глобальный человейник», «На пути к сверхобществу», «Логическая социология»). Исследование представляет собой применение разработанной автором книги логики и методологии социальной науки к исследованию феномена, который он характеризует как западнизм. Этим термином А.А. Зиновьев (1922–2006) обозначает не совокупность определенных стран, которые принято называть западными, а тот социальный строй, который сложился в них во второй половине ХХ века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Зиновьев - ученый, мыслитель, художник, поэт, автор пророческих "Зияющих высот", впервые опубликованных в Швейцарии в 1976 году. Этот "социологический", по словам писателя, роман, хлестко и беспощадно обличающий пороки советского общества, принес ему ошеломляющую, сенсационную известность. Яркая, искренняя, совершенно "особенная" книга, соединившая в себе и научный трактат, и незаурядное литературное произведение, почти сразу была переведена более чем на двадцать иностранных языков.
В книге рассматривается превращение общества «западоидов» (термин Зиновьева) в один глобальный «человейник». Как изменится жизнь людей, их жизненные установки, их взаимоотношения друг с другом и окружающим миром.Книга о будущем, в которой в первую очередь говорится не об изменении технического аспекта, а о изменении аспекта социального.
В книге выдающегося русского ученого, мыслителя А.А. Зиновьева (1922–2006) дано систематизированное изложение методологических и логических основ его социологической теории. В работе формулируются категории и принципы разработанной им методологии, обеспечивающей научную достоверность и логическую строгость социологических исследований, вводятся базовые понятия его социологии, выявляются законы функционирования и развития социальных объектов и социальных систем. На этой основе строятся теории двух реально возникших в современной истории направлений, типов эволюции человечества – теория коммунизма и теория западнизма.
Зиновьев Александр Александрович — известный русский литератор и философ, в недавнем прошлом диссидент, многие годы проживший на Западе, издавший там ряд книг, в которых подверг жесткой критике советский режим: «Зияющие высоты», «Коммунизм как реальность», «Кризис коммунизма», «Русская судьба», «Русский эксперимент». Там же в 70-е годы вышла и его книга о Сталине. Где автор повествует о своем, личном «сложном отношении» к великому вождю. Кратко ее содержание и смысл можно определить как «любовь-ненависть».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Не научный анализ, а предвзятая вера в то, что советская власть есть продукт российского исторического развития и ничего больше, мешает исследователям усмотреть глубокий перелом, внесенный в Россию Октябрьским переворотом, и то сопротивление, на которое натолкнулась в ней коммунистическая идея…Между тем, как раз это сопротивление, этот конфликт между большевизмом и Россией есть, однако, совершенно очевидный факт. Усмотрение его есть, безусловно, необходимая методологическая предпосылка, а анализ его — важнейшая задача исследования…Безусловно, следует отказаться от тезиса, что деятельность Сталина имеет своей конечной целью добро…Необходимо обеспечить методологическую добросовестность и безупречность исследования.Анализ природы сталинизма с точки зрения его отношения к ценностям составляет методологический фундамент предлагаемого труда…
«Все описанные в книге эпизоды действительно имели место. Мне остается только принести извинения перед многотысячными жертвами женских лагерей за те эпизоды, которые я забыла или не успела упомянуть, ограниченная объемом книги. И принести благодарность тем не упомянутым в книге людям, что помогли мне выжить, выйти на свободу, и тем самым — написать мое свидетельство.»Опубликовано на английском, французском, немецком, шведском, финском, датском, норвежском, итальянском, голландском и японском языках.
Книга «Русская судьба: Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне.» впервые была издана издательством «Посев» в Нью-Йорке в 1989 году. Это мемуары Павла Васильевича Жадана (1901–1975), последнего Георгиевского кавалера (награжден за бои в Северной Таврии), эмигранта и активного члена НТС, отправившегося из эмиграции в Россию для создания «третьей силы» и «независимого свободного русского государства». НТС — Народно Трудовой Союз. Жадан вспоминает жизнь на хуторах Ставропольщины до революции, описывает события Гражданской войны, очевидцем которых он был, время немецкой оккупации в 1941-44 годах и жизнь русской эмиграции в Германии в послевоенные годы.
Известный британский журналист Оуэн Мэтьюз — наполовину русский, и именно о своих русских корнях он написал эту книгу, ставшую мировым бестселлером и переведенную на 22 языка. Мэтьюз учился в Оксфорде, а после работал репортером в горячих точках — от Югославии до Ирака. Значительная часть его карьеры связана с Россией: он много писал о Чечне, работал в The Moscow Times, а ныне возглавляет московское бюро журнала Newsweek.Рассказывая о драматичной судьбе трех поколений своей семьи, Мэтьюз делает особый акцент на необыкновенной истории любви его родителей.
Книга принадлежит к числу тех крайне редких книг, которые, появившись, сразу же входят в сокровищницу политической мысли. Она нужна именно сегодня, благодаря своей актуальности и своим исключительным достоинствам. Её автор сам был номенклатурщиком, позже, после побега на Запад, описал, что у нас творилось в ЦК и в других органах власти: кому какие привилегии полагались, кто на чём ездил, как назначали и как снимали с должности. Прежде всего, книга ясно и логично построена. Шаг за шагом она ведет читателя по разным частям советской системы, не теряя из виду систему в целом.