Затерявшийся - [71]

— Какую?

Я вытащил из кармана и продемонстрировал яйцо немецкой тридцать девятой.

— Ту, которой себя подрывать в безвыходном положении. Надеюсь ни у кого религиозные мотивы не перевешивают ответственность перед товарищами? Лучше что-либо серьёзное типа эфки, но мне в этой форме как-то несподручно. Только учтите – это крайний случай.

Мы здесь не для того чтобы умирать.

Дальше пошли хозяйственные и организационные вопросы, в общем уже решённые до меня. Нет, так не пойдёт. Дал команду – все вопросы, решаемые без вмешательства вашего покорного слуги, исполнять в рабочем порядке. Мне только краткую сводку за день. Максимально краткую. А вот спрашивать, если что, буду по полной. Бюрократию и разделение обязанностей придумал вовсе не ленивый человек, а просто умный. Почему бы не повторить за умным? Даже краткая сводка затянулась почти до полуночи. Будем надеяться что это с первоначалу, а дальше наладится. Ещё завтрашний день на разгребание завалов есть, а послезавтра опять в Полоцк. Каждая следующая поездка на порядок опаснее, может забить? Нет, жаба задушит. Да рискую двумя десятками человек и собой, но сколько сотен жизней это может спасти.

— И последнее, товарищ капитан, как только мы снова уедем, разошлите группы по населённым пунктам, с известием о прибытии карателей. Всех евреев и активистов в лес, хотя бы на время.

— Может прямо завтра.

— Самому хотелось бы, но если хоть одна группа нарвётся на зондеркоманду и кто-то попадёт в плен, мы из города не выберемся. Не сможем мы всех спасти, капитан. Задницу себе порвём, а всё равно не сможем. И нам с этим жить.

* * *

Дежавю. Тот же КПП, те же грязные лица людей в грязных машинах. Часовой правда не тот, но и он похоже знает кто пожаловал, потому спокойно открыл шлагбаум, пропуская автоколонну.

Мезьер только что не приплясывал, поджидая меня во дворе своей конторы.

— Ну, наконец-то, Пауль!

— Здравствуйте, Отто.

— Да, конечно, да, здравствуйте.

О, какие потные ладони, так и хочется вытереть руку о галифе.

— Можем отправляться?

— Да, можем, да.

— Ну и отлично, поехали. Нам туда же?

— Да, туда же, да.

Вот же ж его переклинило. Интересно, чего он такого украл ценного, что так волнуется? Надо сделать вид, будто совсем не интересно, всё равно потом посмотрю.

— Э, Пауль, чуть не забыл, приезжал тот роттенфюрер, просил заехать к известному вам лицу. Надеюсь ничего опасного?

— Нет, всё нормально. Давайте сейчас на склад, а затем я отправлюсь на встречу.

В этот раз эсэсовская охрана меня так просто не пропустила. Минут пять пришлось подождать, после чего вышедший унтершарфюрер, предложил следовать за ним. Смотри-ка, расту, скоро глядишь и офицеров присылать за мной станут. Кабинет не изменился, его хозяин тоже, я пославил Адольфа, хозяин так же лениво отмахнулся. Вроде всё нормально.

— Присаживайтесь, — предложил мне Блюме после стандартного рукопожатия. — Хочу вам сообщить, что в городе мы работать заканчиваем. Все накопившиеся излишки лежат на складе, который вам покажет унтершарфюрер Шлосс, тот что проводил вас ко мне, он ждёт в приёмной. Вся оценка стоимости имущества и прочие мелочи лежат на вас, все контакты по этому вопросу только с унтершарфюрером. В общем это всё, что я хотел вам сообщить

— Извините, штандартенфюрер, а что известно о бандитах напавших на меня?

— Пока ничего, но думаю завтра к вечеру что-то узнаем. Нам сообщили об одном еврейском гнезде, а где евреи там и бандиты.

— Мы случайно не попадём там опять в засаду?

— Вы вернётесь в Витебск?

Всё-то он знает.

— Да.

— Тогда никакой опасности почти нет. Они спрятались в селе с таким еврейским названием, как же его… Сейчас.

Штандартенфюрер подтянул карту, лежащую на краю стола.

— Ага, Гендики. Это вот здесь между озёрами Белым и Чёрным. У этих славян никакой фантазии.

— Вы правы – дикий народ. Спасибо вам, что вы нас защищаете. Но не буду вас задерживать. Хайль Гитлер!

Унтершарфюрер, и правда, ждал меня за дверью. Кладовка тоже находилась в этом же здании, в подвале. Здесь лежало около трёх десятков набитых каким-то тряпьём мешков и кулей. В углу стояло несколько швейных и пара пишущих машинок, деревянный ящик, в котором навалом лежали ящички и коробки, вроде даже заметил пару готовален. Надо выкроить место в кузовах. Добро это мне практически не нужно, но не забрать подозрительно. Договорился с эсэсовцем что подгоню машину до вечера.

Теперь опять в госпиталь. Кабинет главврача снова оказался в нашем распоряжении. Вот только целоваться долго мне не дали.

— Костя, хватит. Тебя опять сегодня резать, чучело?

— Нет, сегодня обойдусь. Пауль Фриш на днях геройски погибнет от рук бандитов, и его обгорелое тело невозможно будет опознать.

— Ты что говоришь?

— Не волнуйся, я-то останусь жив.

— Фу, ты, дурак.

— Уж какой есть.

— Я тебе тут кое-что принесла. Убери руки, маньяк. Вот, это морфин, только шесть ампул, ещё аспирин… ну сами разберётесь. Шприц только один удалось достать. Прячь быстрее.

— Оля, больше так не рискуй.

— Да какой тут риск, если что сказала бы что хотела продать. Максимум обругают. Тут много чего тащат, а как раненых привезли столько всего списали.