Затерявшиеся в тайге - [35]
«Ладно, — подумал я, — будем считать проглоченный белок нашим завоеванием. Но как бы получше изловчиться и наловить рыбы побольше...»
После опостылевшего грибного блюда уха наполнила нас настоящим блаженством. А горяченький смородиновый чай стал великолепным завершением небывалого обеда. О нем мы будем рассказывать детям и внукам.
— За эту уху я заплатил своей кровью,—сказал Коваленко столь мрачным голосом, что я подумал, будто он тут же потребует, чтобы от кого-нибудь из нас ему сделали переливание крови—восполнить эту потерю. Но он пояснил:
— Из меня жуть сколько комары высосали, пока я стоял с удочкой.
Да, от гнуса спасения нет. Даже на берегу, где нет-нет да и продохнет ветерок, комаров и мошки — напасть. А здесь, в чаще Гиблого леса, гнуса видимо-невидимо. Борясь с ним, мы постоянно награждаем себя оплеухами. В этот вечер, забывшись, я залепил себе такую затрещину, что, наверное, с минуту в ушах звенело.
Смотрю на друзей и вижу, как сильно они похудели. У Леши усталый взгляд, под глазами темные тени. Сильно осунулся... Я заметил, Леша идет, а ноги у него сами собой подгибаются. У Толи ввалились щеки, острее обозначились скулы. Да и сам я иным воспринимаю себя: чувствую, много лишнего уже отвалилось. Интересно, сколько в весе мы потеряли...
Пошел дождь. Мелкий, частый. Быстро натянули пленку. Толя все делал молча, но я чувствовал, что он недоволен чем-то. Потом он не удержался, начал ворчать: оказывается, я плохо вбил колья. Что-то мы часто стали выражать недовольство друг другом... Впрочем, думаю, это нормально: сил мало, мы порядком измотаны, раздражение и выливается капля за каплей. Вот сейчас: говорю, что надо идти за дровами, пока дождь сильней не пошел. Леша вылез вместе со мной, а Толя взял нож, заготовку для ложки и принялся резать. Ну что тут поделаешь... Пошли с Лешей вдвоем. А сам чувствую, злость закипает. Успокаиваю себя, веду довольно убедительный монолог в защиту Толи, а безуспешно. Злость остается. И мне уже кажется, что некоторая натянутость в наших отношениях появилась давно; напрасно я не видел ее, а теперь она переросла в нетерпимость, вспыльчивость даже... Действительно, и раньше, случалось, появлялись меж нас разногласия, но мы в критический момент всегда владели эмоциями. Теперь это сделать труднее. Толе все время кажется почему-то, будто я им недоволен. Это не так, но переубедить его не удалось. А мне кажется, что он слишком уж нетерпелив, категоричен в высказываниях.
Вот мы рубим дрова под дождем, а он сидит, резьбой занимается. Принес улов и, видимо решив, что свое дело сделал, отдыхал после рыбалки. Я дорубился в конце концов до того, что не было сил топор удержать. Да и Леша вымотался с этими проклятыми дровами...
Трудно иногда бывает Толю понять. Вообще-то он работяга. Никогда от работы не отлынивал. Наоборот, всегда сам брался, когда можно было отдохнуть, побездельничать. Сейчас я на него очень рассчитывал — думал, придет, подключится к нам и, глядишь, дров достаточно заготовим для ночи. А он не пришел.
Мне казалось, что он сидит там один и режет со злостью: «Я свое дело сделал, а теперь вы поработайте!» Выходит, что мы считаемся? А может, это я один считаюсь? Тоже не ангел ведь... Покритикуем себя — это никогда не бывает вредно.
Так... Возражений никаких не терплю... Сделался раздражительным, вспыльчивым... Эгоист—вот кто я такой.
Ну и достаточно. Придя к выводу, что самокритика хороша, но в меру, я продолжил свои размышления.
Если спокойно на все посмотреть, наверняка окажется, что работа на всех распределяется поровну. Но тогда почему эпизод с этой треклятой ложкой так сильно задел меня?
... Дождь сыплет и сыплет. Не дай бог, и завтра не кончится... Сидеть нам тогда еще день в Гиблом лесу... А так хочется поскорее выбраться отсюда на вершину сопки. Там сухо, когда нет дождя. Там всегда есть наши любимые коряги...
Собрались поужинать, заглянули в корзину, а грибов-то и нет. С рыбной лихорадкой совершенно забыли о них. Попили смородинового чайку и улеглись на влажное ложе. Одежда напитана влагой, сделалась липкой. Дрянь это место... Хуже у нас в тайге не бывало.
Слабенькое, синюшное пламя костра грозило в любую минуту укрыться от дождя внутрь поленьев. Я вылез наружу, подбросил еще четыре круглых поленца и понял, что если огонь не погаснет сейчас, не выдержав тяжбы с дождем, то неминуемо угаснет ночью. Потому что дров, которые мы с Лешей заготовили, оказалось очень уж мало.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Наверное, я оттого и проснулся, что было абсолютно темно. Дождь все шуршал. Я сел, прислушался. Нет, не показалось—все идет, окаянный...
Только приглядевшись, я увидел слабо тлеющие угли костра. Выбрался к нему—хотел подбросить пищи, пошарил вокруг в темноте, но ничего не нашел. Наверное, кто-нибудь раньше вставал и бросил последнее. Залез обратно, прижался к Леше и попытался уснуть. Подумал сквозь сон: а ведь где-то люди спят в постелях...
Сырое, туманное утро. Дождь ослабел, и я понадеялся, что к обеду совсем перестанет. Сам по себе он нам не мешает, но мокрая трава по дороге, мокрая трава на новом месте ночлега, и снова надо нарубить кучу веток для логова—все это удерживает на стоянке в Гиблом лесу. Лежим, никто не встает. А дождь все идет и идет...
Летом 1974 года трое приятелей-москвичей решили провести эксперимент по выживанию — полностью сымитировать ситуацию попадания на необитаемый остров в результате кораблекрушения и выживания на нём. Эти люди не имели никакой специальной подготовки, не знали даже, есть ли на острове, расположенном недалеко от Японии, источники пресной воды, не умели отличать ядовитых рыб, моллюсков и растения. Два блокнота, две ручки, расческа и одежда — вот всё, что было у них...
Очерки известного журналиста и писателя Леонида Репина в сокращенном виде печатались в «Комсомольской правде». Впервые они публикуются полностью. За эту работу автор удостоен звания лауреата премий имени В. А. Гиляровского и «Серебряное крыло».
Книга о Николае Михайловиче Пржевальском — замечательном русском путешественнике, открывателе и исследователе новых земель. С его именем связаны ярчайшие страницы в истории исследования центральных районов Азии, открытие и описание неизвестных в науке зверей, птиц и растений, горных хребтов и вершин. Вся жизнь этого отважного человека — пример беззаветного служения науке, Родине. Издание рассчитано на школьников среднего возраста.
Книга о людях, чьи имена навсегда вошли в историю мировой науки. Сейчас мы почти ежедневно встречаем эти имена в таблицах, формулах, но написаны они с маленькой буквы как названия различных величин. И часто не задумываемся над тем, что за этими терминами стоит человек с интересной, полной драматических событий судьбой.
Книга рассказывает об Огюсте Пиккаре, всемирно известном швейцарском ученом, о человеке, соединившем небо и море, изобретателе стратостата и батискафа. Во всем мире его называли «профессором вверх-вниз», потому что он совершил рекордные полеты в стратосферу и рекордное погружение в морскую бездну.
Книга открывает для читателей мир истории, архитектуры и культуры античных греко-римских городов, расположенных в западной части современной Турции. Вместе с автором вы побываете в античных городах, оказавших очень сильное влияние на развитие европейской цивилизации, таких как Милет, Эфес, Пергам, Сарды, Приена, Афродисиас и др. Детальное, яркое описание позволит читателю ощутить себя современником исторических личностей, тесно связанных с этим регионом — Фалеса, Фемистокла, Аристотеля, Гераклита, Александра Македонского, Марка Антония, римских императоров Адриана, Траяна, Марка Аврелия, первых апостолов, пройтись по тем же улицам, по которым ходили они, увидеть места, описанные в самых известных древнегреческих мифах и трудах античных историков и писателей.
В книге описывается путешествие, совершенное супругами Шрейдер на автомобиле-амфибии вдоль Американского континента от Аляски до Огненной Земли. Раздел «Карта путешествия» добавлен нами. В него перенесена карта, размещенная в печатном издании в конце книги. Для лучшей читаемости на портативных устройствах карта разбита на отдельные фрагменты — V_E.
Аннотация издательства: «Автор этой книги — ученый-полярник, участник дрейфа нескольких станций «Северный полюс». Наряду с ярким описанием повседневной, полной опасностей жизни и работы советских ученых на дрейфующих льдинах и ледяных островах он рассказывает об успехах изучения Арктики за последние 25 лет, о том, как изменились условия исследований, их техника и методика, что дали эти исследования для науки и народного хозяйства. Книга эта будет интересна самым широким кругам читателей». В некоторые рисунки внесены изменения с целью лучшей читаемости на портативных устройствах.
Заметки о путешествии по водному маршруту из Кронштадта в Пермь. Журналист Б. Базунов и инженер В. Гантман совершили его за 45 дней на катере «Горизонт» через Ладожское озеро, систему шлюзов Волго-Балта, Рыбинское водохранилище, по рекам Волге и Оке.
В этой книге впервые на русском языке публикуются путевые записки трех английских путешественников XIX в. Выдающийся математик и физик Уильям Споттисвуд (1825–1883) в 1856 г. приобрел в Казани диковинное для англичанина транспортное средство – тарантас и проехал на нем по Европейской России от Москвы до Астрахани, побывал в городах и селах, заглянул в буддийский монастырь. Несмотря на то что незадолго до этого закончилась Крымская война, в которой родина путешественника противостояла нашей стране, англичанина принимали с исключительным радушием и во всем ему помогали. Известный эколог Джон Кромби Браун (1808–1895) несколько лет провел в России.
Автор этой книги врач-биолог посетил.) Мексику по заданию Министерства здравоохранения СССР и Всемирной организации здравоохранения для оказания консультативной помощи мексиканским врачам в их борьбе с малярией. Он побывал в отдаленных уголках страны, и это позволило ему близко познакомиться с бытом местных жителей-индейцев. Описание природы, в частности таких экзотических ландшафтов, как заросли кактусов и агав, различных вредных животных — змей, ядозуба, вампира, придает книге большую познавательную ценность.