Затерянный мир - [55]

– Похоже, что так.

– Сомнений быть не может, – сказал Левайн и вздохнул. – Так приятно убедиться в своей правоте.

Внизу, на земле, Эдди распаковал круглую алюминиевую клетку, которую дети видели еще в гараже. Высотой в шесть футов и четыре фута в диаметре, сделанная из титановых прутьев толщиной в один дюйм.

– Что мне с ней делать? – спросил Эдди.

– Поставь внизу, – ответил Левайн. – Она как раз подойдет.

Эдди установил клетку между лапами вышки. Левайн начал спускаться.

– А для чего это? – удивился Арби. – Чтобы поймать динозавра?

– Напротив. – Левайн закрепил клетку к перекладинам. Открыл и захлопнул дверцу, проверяя. На двери был замок. Он проверил и замок, не вынимая ключа. – Это клетка против хищников, вроде той, что против акул. Если что-то случится, ты всегда можешь заскочить в клетку – и все в порядке.

– А что может случиться? – встревожился Арби.

– Ну, думаю, что ничего особенного, – сказал Левайн, забираясь обратно. – Вряд ли животные примут во внимание нас или этот домик.

– Они нас не увидят?

– Увидят, конечно, но проигнорируют.

– А если они почуют запах...

– Нет, мы разместили вышку так, чтобы ветер не выдавал нас. А эти папоротники, если ты успел заметить, издают определенный аромат.

От листьев шел легкий терпкий запах, похожий на запах эвкалипта.

– А вдруг они решат съесть этот папоротник? – нахмурился Арби.

– Не решат. Это Dicranopterus atheoides. Он токсичен и имеет неприятный вкус. Существует теория, что они впервые стали токсичны в юрский период, чтобы защититься от поедания динозаврами.

– Это не теория, – заявил Малкольм, – а глупые сплетни.

– Почему же, определенная логика в этом есть, – возразил Левайн. – Растениям приходилось туго в мезозойскую эру, из-за крупных травоядных. Стада гигантских динозавров, где каждое животное потребляло сотни килограммов растительной пищи в день, угрожали смести растения с лица планеты, пока те не выработали защиту. Плохой вкус, жгучие волоски, шипы или токсины. Возможно, atheoides стал ядовитым именно тогда. Настолько ядовитым, что животные в те времена не ели это растение. Поэтому он так разросся. Да вы и сами видите.

– Растения умеют защищаться? – поразилась Келли.

– Еще как! Они эволюционируют, так же как все остальные формы жизни. Растения прошли все стадии агрессии, защиты и так далее. В девятнадцатом столетии большинство теорий касалось животных – природа в красном, когти и зубы. Теперь же ученые видят природу в зеленом, корни и побеги. Мы понимаем, что растения, борясь за выживание, развили у себя многие сложные способности. Например, вступая в симбиоз с некоторыми животными, научившись предупреждать другие растения об опасности и так далее.

– Предупреждать? – сдвинула бровки Келли. – Например?

– Ну, примеров множество, – пожал плечами Левайн. – В Африке акация вырастила у себя длинные острые шипы – около трех дюймов длиной. Но в ответ травоядные – антилопы и жирафы – вырастили длинные языки, чтобы избежать колючек. Шипы не помогали. Тогда акация снова эволюционировала и выработала яд. Она научилась производить в листьях большое количество танина, приводившее животных к летальному исходу. Буквально убивала их. В то же время акация научилась предупреждать остальные деревья. Когда антилопа начинала срывать листья, дерево выделяло летучее вещество, которое понуждало остальные деревья в лесу выделять в листья танин. Через пять-десять минут соседние деревья становились ядовитыми.

– А что случилось с антилопой? Она умерла?

– Вовсе нет, она тоже приспособилась. Антилопы сообразили, что можно есть листья, но недолго. Как только дерево начинало выделять танин, животное переставало его щипать. И травоядные изобрели новую стратегию.

Например, когда жирафа ест акацию, то не касается деревьев с подветренной стороны. А переходит к отдаленному дереву. Так животные преодолели их защиту.

– В эволюционной теории это называется «феноменом Красной королевы», – добавил Малкольм. – Помнишь «Алису в стране чудес»? Красная королева говорит Алисе, что для того, чтобы оставаться на месте, нужно бежать изо всех сил. Все организмы эволюционируют со страшной скоростью, чтобы сохранить прежнее равновесие. Остаться на месте.

– Это касается всего? – спросил Арби. – Даже растений?

– Да, – кивнул Левайн. – Растения по-своему очень активны. Дуб, например, вырабатывает танин и фенол, когда иа него нападают гусеницы. Как только одно дерево постигнет такая беда, все остальные узнают об этом. Своеобразный способ защиты всей рощи. Я бы сказал, сотрудничество среди деревьев.

Арби кивнул и посмотрел на апатозавров, которые до сих пор стояли у реки.

– Значит, поэтому динозавры не объели все деревья на острове? Ведь эти апатозавры могут съесть очень много. И шеи у них длинные, они могут достать на любую высоту. А деревья выглядят нетронутыми.

– Правильно, – обрадовался Левайн. – Я и сам заметил.

– Это потому, что растения защищаются?

– Возможно. Но мне кажется, что все объясняется гораздо проще.

– Как?

– Просто смотри. Ответ у тебя перед глазами. Арби взял бинокль и уставился на стадо бронтозавров.

– И как же это объясняется?