Затерянный горизонт - [40]

— Иначе говоря, нам предстоит остаться здесь навсегда?

— Я бы предпочел воспользоваться вашим замечательным английским выражением — мы все здесь «for good»[25].

— Одного не понимаю: людей на земле миллионы — почему выбор пал на нас четверых?

Верховный лама вновь заговорил в более приподнятом тоне:

— Это долгая история, могу рассказать, если вы готовы слушать. Знайте же, что мы всегда старались постоянно пополнять наш контингент, — помимо всего прочего отрадно, что среди нас есть люди разных возрастов и поколений. К сожалению, со времени недавней войны в Европе и русской революции путешествия и экспедиции в Тибет почти полностью прекратились. Последний новоприбывший, японец, появился у нас в тысяча девятьсот двенадцатом году, и, по правде сказать, он не самое ценное наше приобретение. Видите ли, Конвей, мы не знахари, не шарлатаны, и не можем гарантировать успех. Некоторым пришельцам жизнь у нас на пользу не идет; другие доживают, скажем так, до нормального старческого возраста и умирают от какой-нибудь пустяковой болезни. Вообще говоря, мы убедились, что гораздо медленнее, по сравнению с представителями других рас, старятся тибетцы — благодаря приспособленности к высокогорному климату и прочим условиям. Это замечательный народ, многих мы приняли в свою общину, но, пожалуй, лишь некоторые доживут до ста лет. Получше обстоит дело с китайцами, но и среди них процент непригодных очень высок. Наши лучшие индивиды, безусловно, представители нордической и латинской рас Европы; не исключено, что в такой же степени способны адаптироваться американцы, и, думаю, нам наконец крупно повезло, что в лице одного из ваших спутников мы заполучили гражданина этой страны. Продолжаю отвечать на ваш вопрос. Как я уже сказал, новые люди не появлялись у нас почти двадцать лет, а за это время многие поумирали — так что возникла проблема. И тогда, несколько лет назад, на выручку пришел один молодой человек, предложивший оригинальную идею. Из местных, абсолютно надежный и преданный нашему делу. К сожалению, как и всем остальным обитателям долины, природа не дала ему шанс, который она дарит пришлым людям. Этот юноша вызвался поехать в какую-нибудь соседнюю страну и привезти оттуда новых собратьев, используя средства, недоступные в прежние времена. Идея была революционная по многим соображениям, мы подробно обсудили ее и приняли. Видите ли, даже в Шангри-ла приходится жить в ногу со временем.

— Вы хотите сказать, что ему специально поручили привезти кого-то воздушным путем?

— Этот молодой человек, должен заметить, обладал большими способностями и практической сметкой, и пользовался нашим доверием. Идею предложил он сам, и мы предоставили ему полную свободу действий. Доподлинно было известно только, что на начальном этапе своего плана он намеревался поступить в американскую летную школу.

— Но как ему удалось все остальное? Самолет, который он угнал, оказался в Баскуле по чистой случайности.

— Дорогой Конвей, многое в жизни — дело случая. В конце концов Талу предоставился как раз тот случай, на который он рассчитывал. Не вышло бы в этот раз — удалось бы в другой, через год или два. А, может быть, никогда. Признаюсь, я сам удивился, когда дозорные донесли, что он приземлился на плато. Авиация развивается быстро, но мне казалось, что обычный самолет сможет перелететь через такие горы еще очень и очень нескоро.

— Это была специальная машина для полетов в горах.

— Тоже случайность? Значит, нашему другу действительно повезло. Жаль, что нельзя поговорить с ним самим — мы все оплакивали его смерть. Вам он понравился бы.

Конвей еле заметно кивнул в знак согласия.

— В чем же все-таки заключалась главная идея? — спросил он, помолчав.

— Сын мой, то, как вы задали этот вопрос, доставляет мне безмерную радость. Никогда прежде, сколько могу припомнить, меня не спрашивали об этом так спокойно. Когда я объявлял людям, что их ожидает, реакция была какая угодно: негодование, отчаяние, ярость, нежелание верить, истерика, но ни разу — просто интерес. Это мне больше всего по душе. Сегодня вы заинтересовались, завтра примите близко к сердцу, а в дальнейшем, как знать, может быть, я удостоюсь вашей преданности.

— Такого обещания я, пожалуй, дать не могу.

— Меня радуют ваши сомнения — они залог глубокой и серьезной веры… Но не будем спорить. Вы заинтересовались, и это уже много. Попрошу только об одном — все, о чем я рассказал, пока не должно быть известно вашим спутникам.

Конвей промолчал.

— Со временем они узнают обо всем, но лучше с этим не торопиться ради их же блага. Я рассчитываю на ваше благоразумие и не беру с вас обещания; уверен, вы поступите наилучшим, как мы оба считаем, образом… А теперь позвольте мне нарисовать весьма заманчивую картину. По общепринятым меркам вы, надо сказать, еще очень молоды, у вас, как говорится, все впереди. В нормальных условиях можете рассчитывать на двадцать-тридцать лет полнокровной жизни, и только потом начнется медленный и постепенный спад. Перспектива не из худших, хотя мне, в отличие от вас, она представляется лишь безмятежной и чересчур ускоренной прелюдией. Первую четверть жизни человеку мешает то, что он для многого еще не созрел, а последняя четверть обычно омрачена сознанием, что многое уже не для него. И как коротки безоблачные годы человеческой жизни между этими двумя крайностями! Но вам, возможно, суждена более счастливая судьба — по меркам Шангри-ла ваш золотой возраст только начинается. Как знать, возможно, и через десятилетия вы будете по-прежнему бодры, и вас ожидает долгая и чудесная молодость, как Хеншелла. Но это, поверьте, только начальная и преходящая стадия. Настанет время, когда вы постареете, как и все, хотя этот процесс будет происходить медленнее и благообразнее; в восемьдесят лет у вас, возможно, еще хватит прыти, как у молодого, взойти на вершину, но когда вам будет вдвое больше, вряд ли стоит рассчитывать на продолжение чуда. Мы не волшебники — смерть и разложение нам не подвластны. Единственное, чего удалось добиться, — это замедлить темп короткого промежутка, который называют жизнью. Мы пользуемся простыми способами, доступными только здесь. Но заблуждаться не приходится — всех ожидает один конец.