Затерянные во льдах. Роковая экспедиция - [8]

— Это визит вежливости? — поинтересовался я. — Или ваше появление имеет отношение к Фарнеллу?

— Я насчет Фарнелла, — подтвердил он мою догадку. — Сегодня утром мне позвонил сэр Клинтон Манн.

— Вы знали Фарнелла? — спросил я у него.

— Да. Встречался с ним во время войны.

Внезапно я вспомнил о Йоргенсене. Представив своих гостей друг другу, я попросил Дика поручить Картеру включить нам свет. Я до сих пор не понимал, зачем сюда явился Йоргенсен.

— Скажите, мистер Йоргенсен, — обратился я к нему, — вы тоже пришли поговорить о Фарнелле?

Он улыбнулся.

— Нет, — ответил он. — Я пришел, чтобы поговорить о гораздо более важных вещах… и наедине.

— Разумеется, — кивнул я.

В это мгновение в каюту вернулся Дик.

— Там наверху довольно странный тип, — сообщил он мне. — Утверждает, что у него тут назначена встреча.

— Как его зовут? — спросил я.

— Меня зовут Дахлер, — донесся от двери низкий голос с иностранным акцентом, звук которого заставил Йоргенсена развернуться так быстро, как будто кто-то резко ткнул его в спину.

В дверях кают-компании неловко переминался с ноги на ногу невысокий человечек. Я не заметил, когда он там появился. Он как будто материализовался из воздуха. Его темный костюм сливался с тенями, и на этом темном фоне отчетливо выделялось белое пятно его лица под стального цвета седыми волосами. Он шагнул вперед, и я увидел, что одна рука у него парализована. Пронзительно засвистел двигатель. В кают-компании вспыхнул свет, и Дахлер резко остановился. Он увидел Йоргенсена. Черты его лица заострились, а в глазах вспыхнула неожиданная и безудержная ненависть. Он тут же улыбнулся, но эта улыбка была такой перекошенной, что у меня по спине пополз холодок.

— God dag, Knut, — произнес он, и я понял, что он говорит по-норвежски.

— Что вы здесь делаете? — вместо ответного приветствия произнес Йоргенсен.

В его голосе не осталось и следа прежней учтивости. Теперь в нем слышались гнев и даже угроза.

— Я пришел, чтобы поговорить с мистером Гансертом о Фарнелле.

Калека, запрокинув голову, в упор посмотрел на Йоргенсена. Затем он обернулся ко мне.

— Вы знали Фарнелла? — спросил он.

Его губы были по-прежнему искривлены в странной улыбке, и я внезапно понял, что его лицо тоже парализовано. Некоторые слова вызывали у него явные затруднения. Паралич привел к небольшим заминкам речи, и в уголке его рта собиралась слюна, поблескивавшая в свете лампы.

— Да, — ответил я. — Я с ним когда-то работал.

— Он вам нравился?

Задавая этот вопрос, он пристально наблюдал за моим лицом.

— Да, — ответил я. — А что?

— Я всегда стремлюсь понимать, чью сторону принимают люди, — тихо ответил он и снова посмотрел на Йоргенсена.

— Зачем вы сюда явились?

Вопрос Йоргенсена прозвучал так отрывисто и грубо, как будто он обращался к подчиненному.

Дахлер ничего не ответил. Он не двинулся с места. Он продолжал смотреть на Йоргенсена так, что от этой тишины атмосфера накалялась все сильнее. Казалось, этих двух людей связывает нечто, не нуждающееся в словах. Первым молчание нарушил Йоргенсен.

— Я хотел бы поговорить с вами наедине, мистер Гансерт, — произнес он, оборачиваясь ко мне.

— Похоже, вы боитесь делать свои предложения открыто? — ядовито поинтересовался Дахлер. — Очень жаль, что здесь нет Фарнелла, который мог бы дать мистеру Гансерту дельный совет.

— Фарнелл мертв.

— В самом деле? — Дахлер резко подался вперед. Теперь он был похож на паука, выскочившего из угла своей паутины. — Что заставляет вас считать, что он умер?

Йоргенсен колебался. Я видел, что он в любую секунду может надеть шляпу и покинуть яхту. И я этого не хотел. Если бы я мог задержать Йоргенсена на борту… В этот момент я услышал звон сигнального колокола, донесшийся с Тауэрского моста. Мгновенно приняв решение, я шагнул к двери.

— Я пришел сюда не для того, чтобы разговаривать о Фарнелле, — произнес Йоргенсен.

Я выскользнул из каюты и взлетел по трапу.

От соседнего причала отходил трамповый пароход. Движение по Тауэрскому мосту прекратилось. Картер и Уилсон стояли у поручней и о чем-то беседовали.

— Картер, — окликнул я парня. — Двигатель теплый? Заведется с первого раза?

— О двигателе можете не волноваться, мистер Гансерт, — откликнулся он. — Заведется как миленький. Мне стоит только пальцами щелкнуть.

— Тогда заводи, — скомандовал я. — Трогаемся и как можно скорее.

Он нырнул в люк машинного отделения, а я приказал Уилсону отдать швартовы.

— Только тихо, — добавил я.

Он перепрыгнул через поручень, и спустя несколько секунд оба троса уже лежали на палубе.

Я скользнул на корму и встал к штурвалу. Двигатель два раза чихнул, а затем взревел и завелся.

— Полный назад, — скомандовал я Картеру.

Под нашей кормой вскипела вода, и мы начали движение. Как только мы отошли от причала, я подал команду «полный вперед» и резко повернул штурвал. Двигатель ревел, а лопасти винта вращались под водой, взбивая воду в пену. Длинный бушприт описал широкую дугу и замер, указывая на главный пролет Тауэрского моста.

Дик, спотыкаясь, взбежал по трапу на палубу. Ему на пятки наступал Йоргенсен.

— Что происходит? — воскликнул Йоргенсен. — Почему мы вышли в реку?