Затерянная улица - [2]

Возникнув на слиянии мощных потоков двух литератур — английской и американской — англо-канадская литература лишь в последние два-три десятилетия стала приобретать национальные черты. До этого хотя некоторые писатели, а прежде всею поэты и прославляли красоту своей родины, труд, вложенный в ее преобразование, они были ограничены традициями английского романтизма, и их произведения носили в значительной мере подражательный характер. Способные писатели либо уезжали в США и Англию, либо издавали там свои произведения. Канадский читатель не интересовался своей литературой, в учебных заведениях ее не изучали. Правда, Ассоциация канадских писателей, организованная в 1921 году, стремилась разрушить региональные преграды и познакомить писателей с творчеством их собратьев из других провинций. Но даже такие крупные писатели, как Ч. Робертс, Сетон-Томпсон, С. Ликок, М. Кэллехен, были вынуждены печатать свои книги за границей. Сдвиг, и значительный, произошел лишь в годы, последовавшие за второй мировой войной, которая почти не получила непосредственного отражения в англо-канадской литературе. Вышли произведения Х. Макленнана, С. Росса, новые книги М. Кэллехена, стали появляться серьезные работы по истории англо-канадской литературы, расширилось издание литературных журналов; англо-канадскую литературу теперь преподают на филологических факультетах некоторых университетов. Писателей старшего и среднего поколения и литературную молодежь (Г. Буллер, А. Манро и др.) прогрессивного направления интересуют проблемы социального неравноправия, власти денег, отчуждения людей, национального достоинства канадцев. Они пишут уже о канадцах, а не об англичанах на канадской почве, как это делала довольно одаренная и пользующаяся широкой известностью писательница Мазо де ла Рош. Их волнует вопрос политического и духовного освобождения канадцев от давления США. Правда, эти писатели не могут понять классовых основ социальных бедствий, сущности капитализма, но, посвящая свои произведения животрепещущим общественным явлениям, стремясь убедить своих читателей в необходимости бороться за национальное достоинство и самостоятельность (identity), они делают в меру сил доброе дело.

Франко-канадские иммигранты принесли с собой традиции французской культуры и, оказавшись с середины XVIII века в положении угнетаемой нации в условиях территориальной и религиозной обособленности, создали литературу значительно ярче выраженного национального характера, чем англо-канадцы. Исследователи франко-канадской литературы справедливо отмечают, что в силу исторического развития франко-канадцев французская культурная традиция в литературе перерабатывалась в соответствии со спецификой жизни в новой стране и вместе с тем сохранялась как эталон национальной самостоятельности. Патриархальные устои, традиции Франции XVIII века, католическая церковь в условиях более медленного, чем в англо-канадском обществе, развития капитализма и сопротивления английской ассимиляции как бы ограждали национальное единство и достоинство франко-канадцев[1]. Регионализм во франко-канадской литературе носит не только географический, но и глубокий внутренний характер, ему свойственна идеализация сельской жизни, призыв к верности земле и религии. Однако процесс превращения Канады в целом в экономически развитую империалистическую страну не мог не отразиться на франко-канадской литературе, в которой с сороковых годов нашего века резко усилилась струя критического реализма и появились писатели, преодолевшие националистический экстремизм, хотя и неспособные проникнуть в классовую сущность происходящих в Канаде, и в частности в Квебеке, социальных сдвигов.

Франко-канадская литература по-прежнему сохраняет более выпуклый национальный, а часто и националистический характер, англо-канадская — более расплывчата, космополитична, и о канадской принадлежности книг некоторых ее писателей можно догадаться лишь по географическим названиям.

И все же есть общие элементы и в проблематике и в трактовке некоторых социальных явлений канадскими писателями. По-канадски стремительная урбанизация, проходящая, правда, у франко-канадцев гораздо мучительнее; образ «маленького» человека, который не может приспособиться к капиталистической действительности; бегство от общества; необходимость доброго отношения человека к человеку как способ спасения от ужасов современного мира; призыв к равенству обеих наций; неспособность определить истинные причины социальных бедствий — таковы объективно существующие общие проблемы и темы.

Художественный уровень произведений канадских прозаиков значительно поднялся за последние двадцать-тридцать лет. Романтизму с его воспеванием прошлого, патриархальности, религии у франко-канадцев и идеализацией жизни первых переселенцев, игнорированием социальных проблем у англо-канадцев пришел на смену критический реализм, который, основываясь на традициях критического реализма западноевропейской, американской и русской литературы XIX века, хотя и уступая ему по глубине психологизма и художественным качествам, впитал в себя черты нового времени — одиночество человека в толпе, усиление власти техники, страх перед атомной войной, а также чисто канадские явления — опасность полного подчинения страны Соединенным Штатам, обострение национальной розни между англо- и франко-канадцами и пути ее преодоления, охрана и развитие канадского национального самосознания, проблемы канадского Севера и положения индейцев и эскимосов.