Затерянная Динотопия - [28]

Ни один из пиратов, в том числе и охранник, не смотрел в ее сторону. Более подходящий случай ей вряд ли представится. Подняв и слегка изогнув левую ногу, она сделала быстрый рывок. Веревки лопнули. Повторяя движение, она напрягла другую ногу, и деревянные колоды неслышно упали на усыпанную листвой землю. Теперь при помощи передних лап она могла ослабить узел веревки, связывавшей ее бедра. Наконец она освободилась и от нее, и осталось только развязать те, что стягивали ей шею.

И вот она свободна.

Услышал ли охранник тихий звук падающих веревок или, может быть, просто спиной чувствовал даже самое легкое движение? В любом случае, он обернулся и завопил:

— Эй-эй! — Вскочив со своего места, он крикнул товарищам: — Один из зверей развязался!

Тишина зазвенела обеспокоенными голосами его спутников. Килк одним прыжком преодолела упавшую колоду и устремилась в лес, бешено перебирая длинными тонкими ногами. Крики людей раздавались теперь у нее за спиной — крики, полные страха и ненависти. Помня наказ отца, Килк не оглядывалась, сосредоточив внимание на незнакомой дороге. Она смотрела только вперед, даже тогда, когда до ее слуха донеслись звуки, похожие на легкие удары грома. Она, конечно, поняла, откуда они исходят, хотя не могла сообразить, почему люди неожиданно решили устроить фейерверк. Она привыкла к ежегодным фейерверкам, но этот гул не имел ничего общего с праздником.

Фейерверк мог быть опасен. Она слышала, что те, кто запускал ракеты, иногда получали ожоги, случалось кое-что и похуже. Но они добровольно рисковали своей жизнью, чтобы в течение нескольких минут порадовать Динотопию. Она не знала, что задумали эти странные люди, но была уверена в том, что это совершалось не для красоты.

В небе не появилось никаких огненных цветов, никаких вспышек света. Что-то похожее на злобную осу, только невидимое и никак не пахнущее, впилось ей в голову. «Странный вид фейерверка», — думала она на бегу.

Преодолев еще одно упавшее дерево, толщиной добрых два фута, она поняла, что не может так больше бежать, не зная, что творится позади. Оглянувшись, она увидела, что ее преследуют полдюжины человек. Пока она смотрела, один из них остановился и вытянул длинную железную трубу в ее сторону.

Так значит, они направили фейерверк в нее. Они пытались сжечь ее или ослепить светом. Только никакого света не было. Это самый странный фейерверк, о котором она когда-либо слышала. Она инстинктивно пригнула голову, используя тело для защиты.

Раздалось еще несколько гулких звуков, и невидимые осы расщепили дерево впереди нее. Она свернула вправо и ускорила бег. Хоть и не такая быстрая, как взрослые стратиомимусы, она все же была очень проворной и в хорошей спортивной форме.

«В этом фейерверке никакой красоты, — думала она, переводя дух, — никакой прелести нет в их фейерверке».

В затихающих вдали криках слышалась ненависть. Ставший уже привычным гул раздавался теперь далеко, и похожие на ос штуки больше не настигали ее. Может быть, у них кончились запасы. Пробираясь по лесу, она все думала, какое трудное задание ей предстоит выполнить.

Хотя погоня осталась где-то далеко, Килк не замедляла шага в течение нескольких часов. Деревья, цветы, соблазнительные фрукты, досадно мешающие ветки проносились мимо. Вдруг острые колючки зацепили ее, причинив боль. Наклонившись, она увидела капли крови, выступившие на кончиках пальцев. Но она не стала останавливаться.

Прижав передние лапы к груди, словно кузнечик-богомол, она бежала дальше. «Что бы ни случилось, что бы ты ни услышала, не оглядывайся», — повторяла она слова отца. Сгорая от любопытства, она все же старалась держать слово. Ведь от нее зависела не только ее собственная жизнь, но и жизни ее родных.

Впереди лежала неведомая Дождливая долина, которая, как отчаянно надеялась Килк, останется такой же неведомой и впредь.

Пустившиеся в погоню Мкузи и Анбайя действительно были близки к цели и чуть было не настигли беглянку. Но в конце концов они поняли всю безнадежность их затеи и остановились, поджидая отставших охотников. Разгоряченный зулус, тяжело дыша, вытащил из кармана штанов головную повязку и вытер ею покрывшиеся испариной щеки.

— Твоя видеть, как бегает? Прям страус.

— Так быстро! — Молукканец сел на влажную, мягкую землю и сложил руки на коленях. Хотя и маленький. Я, когда был молодой совсем, быстрее всех бегал в своей деревне, но эту птицу и мне не догнать.

— Да. В этом лесу — нам не гоняться. — Мкузи поймал себя на том, что тревожно вглядывается в лесную чащу. Ему вообще было неуютно с тех пор, как они с Анбайей остались одни. Он уверял себя, что бояться нечего. С тех пор как они высадились на берег, они не встретили тут ни одной живой души, если не считать зверей, которых взяли в плен. И тем не менее по его телу бегали мурашки. Он чувствовал чье-то невидимое присутствие. Если бы Мкузи был дома, он обязательно отправился бы за советом к местному колдуну. Но никакого колдуна на тысячу миль в округе было не найти, и оставалось рассчитывать только на себя и свою осторожность.

Кроме того, ничего не могло быть страшнее гнева Блэкстрапа. Потерпев неудачу, Мкузи и Анбайя боялись показаться ему на глаза.