Затаившаяся змея - [5]
Спорить он не стал. Вместо этого кивнул и потер набрякшие глаза костяшками пальцев.
— Вы пьяны. Помощник из вас никудышный.
Вздернув подбородок, она подбоченилась. Даже пятно грязи на носу не портило ее внешность, хотя Криспину и не понравились ее резкие слова.
Он расправил оплечье капюшона, надетого поверх плаща.
— Я не пьян, женщина. Вчера вечером я был пьян. А сегодня… я страдаю от печальных последствий вчерашних возлияний.
Она фыркнула.
— Великий Следопыт.
Он устало вздохнул.
— Вы знаете покойника?
Обхватив себя руками, она бегло взглянула на мужчину и покачала головой:
— Никогда его раньше не видела.
— А я, пьяный или нет, знаю, что этот человек — французский курьер. Известно ли вам, какие вас ждут неприятности из-за такого мертвеца в вашей комнате?
— Начинаю понимать.
Она принялась грызть ноготь.
Криспин сунул за пояс большие пальцы рук.
— Ваша сестра призналась, что убила его.
— Но она не убивала! Господи!
— Похоже на то. Но вряд ли удастся убедить в этом шерифа.
Пренебрежительное выражение исчезло с ее лица.
— Тогда что нам делать?
— Я думаю. — Он посмотрел на мертвеца, а затем уставился в окно. — Зачем ему было приходить сюда?
— Он был пьян, — предположила Лайвит.
— Или, возможно, кого-то искал, но ошибся дверью.
Лайвит проследила его взгляд и указала пальцем на окно:
— Его могли застрелить оттуда.
Криспин прикинул угол.
— И все равно это не объясняет, что он здесь делал.
Лайвит подошла к Грейс и, присев на корточки, положила ладони на колени сестры. Резкий голос Лайвит смягчился.
— Ну же, Грейс, ты привела сюда этого благородного господина. Ты должна рассказать нам, что случилось.
Успокоившаяся было в присутствии Лайвит Грейс, ссутулившись, подалась вперед и поднесла к лицу ладони со скрюченными пальцами.
— Я уже ему сказала.
— Нет, милая, — проворковала Лайвит. — Ты ему не сказала. Ты только сделала какое-то нелепое признание. Ты же знаешь, что не могла его убить. Разве это не так?
Грейс вцепилась в свои волосы и растрепала их еще больше.
— Ты меня запутываешь.
— Ладно, тихо, Грейс. Расскажи этому господину, что случилось.
— Да, Грейс. — Криспин постарался улыбнуться. — Просто расскажи мне.
Грейс затравленно озиралась. Наконец ее взгляд остановился на теле.
— Я его убила, вот и все. Я его убила! Хватит меня спрашивать!
Лайвит схватила Грейс за плечи, открыла было рот, но ничего не сказала. Со вздохом разочарования она отпустила сестру и поднялась.
— Она ничего не может сказать. Когда на нее находит, из нее ничего не вытянешь.
Криспин пристально смотрел на девушку. Стиснув ладони, она раскачивалась и всхлипывала. Боже милостивый. Такой человек, как шериф Саймон Уинком, предпочтет сразу повесить их, не задавая вопросов. Впрочем, и рассказывать-то почти нечего. Если бы удалось прежде переговорить с другим шерифом, Джоном Мором… Нет. Он перекладывает всю грязную работу на Уинкома. Обойти его не удастся. Криспин вздохнул и еще раз посмотрел на мертвеца. Опустился рядом с телом на колени и отстегнул кожаные ремни курьерской сумки. В ней лежал резной деревянный ящик, напоминающий реликварий. Криспин вынул его и поставил на стол.
Заперт.
Криспин вернулся к покойнику и пошарил в других сумках и карманах. Обнаружил там золотые и серебряные монеты, сопроводительное письмо на французском языке и ключ. Криспин пробежал письмо глазами: ничего нового, он и так уже догадался, что этот человек, вместе с двумя другими, был курьером французского двора и ему обеспечивался безопасный проезд по Франции и Англии. Конечным пунктом их путешествия был Лондон.
— Что ж, — сказал Криспин, обращаясь к трупу, — ты прибыл.
Глава 3
Найденным ключом Криспин открыл замок и поднял крышку ящика. Внутри находился еще один — золотой, усыпанный драгоценными камнями. Лайвит подошла поближе.
— Благословенная грудь Марии! — прошептала она за его плечом. — Он цельнозолотой!
— Сомневаюсь, что он цельнозолотой, — ответил Криспин, однако он тоже почувствовал возбуждение, как вор, который заглянул в королевскую сокровищницу.
Двумя руками он вынул золотой ларец из деревянного ящика и поставил на стол.
— Его из-за этого убили? — спросила Лайвит.
— Если и так, то убили напрасно.
Криспин подумал о курьерах, которые упоминались в письме. Где они? Тоже мертвы? Или, возможно, виновны в убийстве.
— Возможно, его ранили на улице, а он потом забрался сюда?
Криспин посмотрел на земляной пол — ни следов крови, ни вмятин от неуверенных шагов там не было.
— Свидетельств тому нет.
Он поднял крышку ларца. Изнутри он был обит красным бархатом. В углублении в центре лежал венок, сплетенный из тростника; плетение было узорчатым — в виде ромбов и зигзагов. Из тростникового венка тут и там торчали большие черные шипы, причем некоторые до трех-четырех дюймов длиной. Криспин провел пальцем по одному из шипов.
— Любопытно.
— Что это?
— Представления не имею. Похоже на венок… с шипами. Очень неприятно.
— Терновый венец?
— Терновый венец? — Он посмотрел на Лайвит. — Может, вы и правы.
— Неужели тот Терновый венец?
Она отступила на шаг, подхватив растрескавшимися пальцами свои залатанные юбки.
— Да вряд ли. Возможно, это Терновый венец для праздничных дней.
Когда-то сэр Криспин Гест входил в число самых блистательных рыцарей Англии. Теперь, оскорбленный и обесчещенный, по просьбе купцов и богатых ремесленников он ведет слежку за неверными женами и проворовавшимися подмастерьями.Вот и предложение знатного торговца Николаса Уолкота — найти любовника его красавицы жены Филиппы — Криспин поначалу расценивает как возможность заработать.Однако все выходит не так. Николас Уолкот убит при загадочных обстоятельствах, и сейчас гибель грозит, похоже, уже самой Филиппе — женщине, пробудившей в сердце рыцаря жгучую, пламенную страсть…
Герой цикла — профессор психологии Морис Жакоб, расследующий частным образом загадочные происшествия, отдающие изрядной мистикой. Как и полагается настоящему учёному, он неизменно докапывается до рациональной истины, какой бы она ни была.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Маленький провинциальный городок сотрясает череда страшных и загадочных смертей. Люди разных возрастов и социального положения умирают с гримасами ужаса на лицах. Чудом спасшиеся сходят с ума. Что это? Козни дьявола или дело рук человеческих? Ротмистр Шванин выведет злодеев на чистую воду.
Сюжет и действующие лица пьесы — это во многом свободное художественное осмысление фактов и имен, рожденное объективной исторической Правдой.Спектаклем «Исполнитель» в 1988 году открылся театр «Детектив». Нам с моим соавтором Владимиром Валуцким «компетентные органы» дали возможность ознакомиться с «Делом Берии». Госархив предоставил уникальные фотоматериалы. Знание жизненной правды недавней истории позволило авторам чувствовать себя творчески свободными в стремлении к образной правде искусства. Думается, что исполнение Сергеем Шакуровым роли Берии — одна из вершин в творчестве этого выдающегося артиста.Тамара Семина, которая известна и любима как киноактриса, блеснула театральным мастерством.
Эта история началась вчера или же ведет свой отсчет от сотворения мира. Она стара, как сам мир, и актуальна, как самые свежие биржевые новости. Все потому, что борьба добра и зла, света и тьмы идет постоянно. Даже сейчас, когда ты читаешь эти строки, идет невидимое сражение. Полем этой битвы является не только вся земля, но и ты сам. Только от тебя зависит, на чьей стороне будешь ты. Преуспевающий адвокат даже не мог и представить, что внезапное исчезновение его любимой повлечет за собой такие последствия. Он окажется в центре шахматной партии вселенского масштаба.
Это «педагогическая поэма». Им всего по 15–16 лет, ученикам Безансонской изуитской коллегии св. Франциска Ксавье. Это очаровательный Эмиль де Галлен, одареннейший Гастон Потье, сдержанный и умный Мишель Дюпон, впечатлительный и сердобольный Филипп дЭтранж, победитель всех коллегиальных турниров Дамьен де Моро. Их учитель вкладывал в них всю душу, ибо мера любви для Даниэля Дюрана есть «любовь без меры». И кто бы мог подумать, что его любовь подвигнет одного из них на… убийство? Кто из учеников, тех, кого Дюран учил Божьей любви, мог поднять руку на человека?