Застывшее время - [8]

– Твоя Полли – настоящее сокровище. И с каждым днем становится все краше.

И Хью, чье лицо просветлело, тут же отозвался:

– Разве она не прелесть? Только, бога ради, ей об этом не говори.

– Я и не собирался, но почему бы и нет? Всегда говорю такие вещи Клэри.

Хью открыл было рот, чтобы сказать, мол, это другое дело, но передумал. С его точки зрения, хвалить красоту тех, кто ею на самом деле не обладает, – вполне приемлемо. А вот действительно красивым людям говорить такое нельзя.

– Не хочу внушать ей разные мысли, – расплывчато пояснил он.

И Руперт, зная, что на языке Казалетов это означает «задирать нос» – ведь и он был взращен с синдромом единственного-и-неповторимого, – счел, что лучше – или проще – согласиться.

– Разумеется.

* * *

Реймонд Касл и его старшая дочь сидели в «Лайонз» на Тоттенхэм-Корт-роуд.

– Папочка, в сотый раз повторяю: у меня все в полном порядке. Честно.

– Пусть так, но мы с твоей матерью хотели бы забрать тебя за город, к нам и остальным членам семьи.

– А я очень хотела бы, чтобы вы перестали относиться ко мне как к ребенку. Мне уже двадцать!

Да знаю, подумал Реймонд. Если бы он действительно считал ее ребенком, то попросту приказал собрать чертовы сумки, сесть в машину и ехать вместе с ним, старой перечницей и гувернанткой. А теперь ограничивается каким-то «хотелось бы»…

– И в любом случае сегодня я не могу никуда поехать. У меня вечеринка.

Воцарилось молчание, во время которого Реймонд привычно и, как это часто бывало, неудачно пытался не вспылить, а потом устало понял, что сил на это у него все равно уже не осталось. Дочь победила – ведь она так обескураживающе напоминала Джессику в те времена, когда он на ней женился, правда, без той романтичной невинности и юной неискушенности, что так его пленили. Золотистые волосы Анджелы, которые она еще год назад очаровательно стригла «под пажа», теперь были зачесаны с ровным пробором по центру и заплетены в тугую косу, открывая лицо с идеально выщипанными бровями, аккуратным неброским макияжем и алыми губами. Сегодня Анджела была в приталенном льняном пальто светло-серого цвета с пятном янтарного шифонового шарфика на бледной шее. Выглядела она очень модно – изящно, как назвал это Реймонд, – однако держалась крайне отстраненно. Что тоже помогло ей одержать над ним победу – она совершенно равнодушно уходила от разговора, лишь бросала в ответ на любые вопросы пустые, избитые клише. «Я в порядке». «Ты их не знаешь». «Я уже не ребенок». «Ничего особенного». «А какая разница?»

– Хорошая вечеринка?

– Не знаю. Я на ней еще не была, – отозвалась Анджела, не глядя.

Она допила свой кофе и выразительно уставилась на чашку отца, желая поскорее уйти – покончить с тем, что, как ему казалось, считала лишь праздным любопытством. Подозвав официанта, Реймонд заплатил по счету.

Мысль нагрянуть прямо в квартиру, которую Анджела делила с неизвестной подругой, и отвести дочь на обед пришла ему в голову, пока он ехал по мосту Ватерлоо за леди Райдал и гувернанткой. «Взнос в копилку хороших дел на неделю, старина», – заметил Эдвард, но Реймонд был только рад взяться за это поручение: он не любил ситуации, над которыми не имел власти, а в Суссексе всем заправлял Старик. Итак, если заявиться без предупреждения, можно узнать, что там творится у Анджелы. Реймонд, хоть убей, не мог понять, почему она так секретничает – разве что ей действительно есть что скрывать. Задумавшись, не надо ли было позвонить заранее, Реймонд понял, что этим только лишит всю затею смысла. А смысл заключался… В чем? Ну, он все-таки отец, и не следует Анджеле в нынешних обстоятельствах оставаться в Лондоне одной. А значит, он должен уговорить ее уехать с ним в Суссекс. Потому-то он и намеревался с ней встретиться. Кроме того, он бы ужасно себя чувствовал, проделав весь этот путь и оставив дочь в городе, где она рискует умереть под бомбами. На смену неловкости пришла уверенность – Реймонд был из тех, кто редко сомневался в правильности своих решений. Нажав кнопку верхнего звонка дома на Перси-стрит, он прождал целую вечность, однако никто так и не вышел. Он вновь надавил на кнопку и на этот раз не стал ее отпускать. «Что вообще, черт возьми, происходит?» – раз за разом спрашивал он себя, и в голове возникали всевозможные жуткие предположения. К тому времени, как из верхнего окна высунулась девица – не Анджела – и воскликнула: «Кто там?!» – Реймонд успел порядком разозлиться.

– Я пришел к Анджеле! – крикнул он в ответ, с трудом спустившись с крыльца, чтобы разглядеть девицу.

– Ага, но кто вы? – отозвалась та.

– Передайте, что пришел ее отец.

– Отец? – Девица скептически рассмеялась. – Ладно. Как скажете.

Едва Реймонд собрался вновь подняться по ступенькам, вернее, попытаться преодолеть их – из-за ноги, как опять расслышал голос девицы.

– Анджела спит, – произнесла она так, словно собиралась на этом завершить разговор.

– Ну, так впустите меня и разбудите ее. Именно в таком порядке, – велел Реймонд.

– Ладно. – Девица покорно согласилась.

Реймонд глянул на часы, как будто понятия не имел, который час. Вернее, он не знал точного времени, но помнил, что уже хорошо за двенадцать. Полдень, а она все в постели? Господи!