Застольный этикет - [2]
Я зевала без перерыва, возлагая вину за это на вопли неугомонных оленей, не дававших мне спать.
Платье, выбранное для меня Ариадной, оказалось белым. Как она отметила: «Превосходно смотрится с твоими чудными светлыми волосами». Волосы у меня такие от природы, но парикмахер каким-то образом заставил их побледнеть еще сильнее — напугал, наверное. И кожа у меня тоже белая. Я люблю солнце, но загар на нее не ложится. В белом платье я растворилась, совершенно ненамеренно, превратившись в своего рода гипсовую статую без особых примет, за исключением глаз, которые у меня, хвала Господу, темно-серого цвета.
«Мне стоит появиться, — решила я, — поиграть в их глупые игры, протанцевать несколько менуэтов и вальсов — что-либо более современное сюда не допустят — и изящно ретироваться, как только получится, а позже утверждать, что я оставалась там до самого конца».
Мне неплохо удаются такого рода штуки. То ли помогает эгоистичный инстинкт самосохранения, то ли моя более покладистая сторона не желает кого-то оскорбить или задеть. Понятия не имею, да меня это и не волнует. Главное, это работает: я исчезаю, остальные не огорчаются.
Так что я спустилась по скользкой, как стекло, лестнице и вошла в бальный зал, похожий на вывернутый наизнанку свадебный торт — кругом все сахарная глазурь и позолота, с виноградными гроздьями канделябров. И огляделась.
Вот тогда-то я его и увидела. И узнала. Или, скорее, поняла, что он такое.
Снизу вверх по позвоночнику пробежало то особенное колкое электричество, что становится заметным на кошке, когда ее мех встает дыбом.
Как нарочно, мимо прошествовала Ариадна.
— Кто это? — будто невзначай спросила я. — Мне нравится этот костюм.
— Да, разве он не великолепен? Но, не сомневаюсь, ты отметила, что он и сам весьма привлекателен, — с воодушевлением набросилась на меня она.
— Да, — спокойно ответила я. — Довольно правильные черты лица.
— И превосходное мужское тело. Сильное, как у танцора. А его волосы…
— Они действительно такие длинные, или это парик?
— Нет. Все его собственные. Только обычно Ангел собирает их в хвост. Как романтично он смотрится, не находишь? Я не удивлена, что ты обратила на него внимание. Но должна предостеречь тебя, Лелистра, он холоден, словно снег. Холоден, словно… — Она принялась подыскивать еще более криогенное существительное.
— Словно очень холодный снег, — услужливо предложила я.
— Ну, мм… да. Холоднейший из холодного снега. Все мы отчасти сходим по нему с ума, и две мои дочери им увлечены, но он всего лишь неизменно любезен. Но с другой стороны, Ангел ведь сопровождает кинозвезд. Вечно нарасхват. Он прибыл лишь час назад.
— Вот как!
— Ему самому столько раз предлагали роли…
— Но он всякий раз холодно и любезно отказывался, — закончила я.
Я постаралась, чтобы в моем голосе не было ни капли раздражения. Разумеется, он не стал бы сниматься ни в каком фильме. Стоило лишь взглянуть на него, чтобы понять: рассвет ни за что не застанет его бодрствующим, а палящее солнце — вне укрытия.
Он был Вампиром.
Потом кто-то окликнул Ариадну, и она уплыла прочь по морю людей, танцующих польку.
Ангелу — что за воодушевляющее имя! — могло быть сколько угодно лет, от двадцати до шестисот. Или даже больше, но выглядел он примерно на двадцать два. Его волосы были черны, словно он искупал их в ночи, царившей за стенами дома, а глаза еще чернее. Он был бледен, даже бледнее меня, но без помощи каких-либо косметических средств. Лицо его выглядело привлекательным — нет, прекрасным — и жестоким. Такую маску он, очевидно, носил, чтобы заставить нас держаться поодаль, а в тех, кто решится приблизиться, вдохнуть робость и почтение на все то время, пока он выбирает себе жертву на эту ночь, а может, и на все выходные. Едва ли больше, поскольку вполне очевидно, что он никого еще не убил, полностью выпив кровь. Он мог заставить своих подружек молчать или попросту забыть о случившемся, но, разумеется, если бы ни одна из них не вернулась домой, это не прошло бы незамеченным. Надетый на нем затейливый костюм мог бы принадлежать европейскому дворянину восемнадцатого века — весь черный, вышитый, высокие черные сапоги сияют узором из стальных перьев, а камзол — пышными кружевными манжетами чистейшей снежной белизны, вероятно подобранными сообразно его манере держаться.
Ошибки быть не могло!
Я подумала, что мне следовало знать о его присутствии, меня должны были предупредить. Возможно, я даже слишком разволновалась из-за того, что мне никто ничего не сказал. Но несмотря на негодование, я все же решила задержаться. А что, если остальные попросту ни о чем не догадываются? Казалось, они считали, что он привлекает повышенное внимание всего лишь за счет своей внешности. А ведь даже если собрать его волосы в хвост, а на него надеть джинсы и бейсболку, прославляющую «Стрелы Чакатти», — можно ведь предположить, что время от времени, пусть и исключительно после заката, его замечают в повседневной одежде, — все равно он будет выделяться в толпе, словно орел на голубятне.
Я не стыжусь того, что сделала дальше, — это было мое право и мой долг. Пусть все остальные слепы, но только не я! О нет, я ничуть не похожа на доблестного охотника на вампиров. Простите, если вы надеялись, что сюжет будет развиваться в этом направлении. Я всего лишь любопытная восемнадцатилетняя женщина, которая порой — ладно, зачастую (спасибо тебе, папа) — берет на себя многовато и ненавидит проигрывать, если уж приняла вызов. Так что, ну… Читатель, я последовала за ним.
![Серебряный любовник](/storage/book-covers/c4/c420c026d4cfb2cc83d0809f83fa0d174e37d8b0.jpg)
Мама, я влюбилась в робота. Нет. Вряд ли ей это понравится. Мама, я влюбилась.В самом деле, дорогая?О да, мама, да. У него каштановые волосы и очень большие, похожие на янтарь, глаза. А кожа у него серебряная.Молчание.Мама, я влюбилась.В кого, дорогая?Его зовут Сильвер.Звучит, как металл.Да. Это означает Серебряный Ионизированный Лабильный Вокализованный Электронный Робот.Молчание. Молчание. Молчание.Мама...
![Восставшая из пепла](/storage/book-covers/65/650cfe421c798ded305625003dd2009e32e804ba.jpg)
Первая книга из трилогии «Белая ведьма». Перевод названия исключительно удачен, поскольку сохраняет игру слов оригинала — потерявшая память и забывшая свое прошлое героиня очнулась на вулкане среди дикого и непонятного мира магического мира. Послеэтого ей приходится раз за разом, как птице Феникс, выходить живой из бесчисленного количества передряг.
![Пиратика](/storage/book-covers/9d/9dbdd4166842a9fd749330db144bf6f163982afd.jpg)
Мир, в котором разворачиваются события, описанные в этой книге, очень похож на наш с вами и всё-таки немного отличается от него. Имена и географические названия кажутся знакомыми, но всё же звучат непривычно. Многие имена взяты из старинных книг, другие же являются плодом игры с ныне существующими словами. Все (или почти все) упомянутые в книге места можно отыскать на географических картах, хотя названия их не всегда будут совпадать. А некоторые острова и даже целые страны слегка переместились в сторону.Следовательно, эту книгу нельзя назвать историческим романом в строгом смысле этого слова, но не является она и сказкой в чистом виде.
![Женщина-демон](/storage/book-covers/1f/1f39857c251eb5bc3e26049d3301e50c7f6a4bef.jpg)
Вещие сестры предрекли рыцарю: «Берегись белой женщины, ждущей смерть на берегу моря», и он погиб. Его побратим пошел по его следам до башни и встретился с ее обитательницей. Белая демонесса не отступает…
![Белая змея](/storage/book-covers/39/39d9448651b559cc4e83df026bcb8d4348e190fd.jpg)
Третья книга саги о Ральдноре. Эту трилогию критики в один голос сравнивают с произведениями Муркока!...Молва о славных деяниях Ральднора — мага и меченосца — летела из королевства в королевство, и не было ему равных. Но ныне, едва не полтора столетия спустя, имя Ральднора хранится лишь в легендах народа эманакир, назвавших его Избранным и проклявших даже память о его враге — Амреке, короле Висов. Ныне далекий потомок Ральднора — лучшая из чародеек эманакир — и великий воин, в жилах которого течет кровь Армека, полюбили друг друга.И любовь их — возможно, единственная сила, которая способна остановить войну между народами...
![Величайшая загадка в мире](/storage/book-covers/d8/d85055c71dc6990c897237ee68a4690c96a00e46.jpg)
…Холмс очаровывает не только тем, что знает, но и тем, чего не знает. Персонаж-всезнайка получился бы предсказуемым и скучноватым. Гениальность сыщика наводит на мысль, что ему ведомо все, но мы часто забываем: потрясающая компетенция во всем, что так или иначе связано с криминалистикой, объясняется намеренным отторжением «пустой» информации.В рассказе Танит Ли великого детектива ждут дама, дом, проклятье и прикосновение к величайшей человеческой тайне.
![Ожидающая в башне](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Это самый первый из моих переводов, сделанный сто лет назад только ради того, чтобы поупражняться в языке. Нигде не публиковался. А. Гришин.
![Два льва, ведьма и Мантия Войны](/storage/book-covers/18/18564756d5d43f706eb8c82534d9ea86336710c2.jpg)
Двум чужестранцам угрожает казнь за нарушение городских законов, но принц помилует их, если они свершат подвиг и вернут волшебную мантию.
![Мяу](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.