Застенок - [8]
Марго регулярно ставила Романа в известность обо всем, что происходило на очередном сеансе и каковы дальнейшие планы. А планы были обширнейшими. Рита почти взахлеб делилась ими с любимым, требуя от того сосредоточенности, внимания и понимания. И то, и другое, и третье Роман умело симулировал, но все же более-менее был в курсе текущих спиритических событий. Общество разрабатывало грандиозные проекты – серийные вызовы духов известных, знаменитых и великих деятелей России ушедших эпох. Планировались контакты с полководцами – от Александра Невского до маршала Жукова; с царями и императорами; государственными мужами. В настоящее время уже шло активное сотрудничество с духами великих русских классиков (от Ломоносова до Льва Толстого) и деятелей российской культуры. Неудачным пока был признан только один проект: медиумы общества никак не могли наладить связи с духами церковных деятелей Святой Руси – патриархами, митрополитами, преподобными и иными святыми. Все они как один не шли на контакт и хранили молчание. Однако лидеры общества не теряли надежд заполучить и церковные голоса в свою поддержку.
Вообще же духи были чрезвычайно капризными созданиями. Четко и прямо отвечать на поставленные вопросы либо не умели, либо не хотели. И это немало огорчало Марго, вкладывавшую в общее дело лучшую часть своей души. Например, дух великого Достоевского на вопрос «Как нам обустроить Россию?» разразился малопонятным посланием: «Господа, я думаю, что у меня болит печень. Нет больше пророков в заср…ном Отечестве. Слава Всемогущему». Пророков-то действительно нет. Но где же тут повод для славословий?
– Хотя бы один захудалый пророк все же не помешал бы сейчас несчастной России? – спрашивала Рита у обалдевшего Романа. Ответ Достоевского развеселил и огорошил его одновременно.
Немало получали участники сеансов и совсем уж непонятных эпистол от умудренных духов. Такие послания передавались в руки шифровальщиков, и уж те добывали из спиритической абракадабры какой-никакой смысл. Многие духи, кажется, совсем были лишены дара речи – во время сеансов лишь демонстрировали свое присутствие какими-либо действиями. Почему-то преимущественно хулиганского характера. Любили духи шалить и озорничать. Как-то раз выдрали у одного из участников сеанса большой клок волос. Зыбкая связь с духом тотчас же оборвалась из-за громких воплей несчастного. На другом сеансе, точнее, после его окончания всеми уважаемый член общества обнаружил исчезновение своего сотового телефона. Пропажа так и не отыскалась – очевидно, дух оказался большим любителем телефонных разговоров. Дух императора Петра II вообще повел себя неприлично – в темноте залез к одной барышне под юбку и расстегнул кофточку. Раскрасневшаяся жертва высокопоставленных домогательств ничего не могла объяснить толком, а потом и вовсе перестала посещать сеансы.
Выслушав эту некрасивую историю, Роман расхохотался и долго не мог выдавить из себя возникший вопрос.
– Чего вы от него хотели добиться? От пятнадцатилетнего юнца? У него одно на уме – бабы да игрушки, а не русский ренессанс.
Рита обиделась, и Роману в тот вечер пришлось долго и дурашливо вымаливать у нее прощение.
Бывали на сеансах и прямые непорядки. Ситуация выходила из-под контроля, и духи начинали бушевать. Огромных усилий стоило тогда их утихомирить и задобрить. В такие дни обессилевших медиумов приходилось долго откачивать. Рита до сих пор не могла без страха вспоминать сеанс вызова духа Ивана Грозного. Царь оправдал свое прозвище, перепугав спиритов насмерть и устроив вакханалию. Летали предметы, падала мебель, бились стекла, дрожал пол, что-то свистело и стучало в воздухе. После этого случая совет общества постановил вызывать духи деспотов силами нескольких опытных медиумов и со всеми предосторожностями. Нарушение техники безопасности грозило санкциями со стороны спиритического руководства.
В этот субботний вечер Роману очень не хотелось нарушать мирное постельное блаженство и отпускать от себя Риту. Он лениво следил за ней и перебирал в голове аргументы, которые могли бы ее остановить. Но большинство из них было уже давно перепробовано. Рита твердо стояла на суверенности своих общественных взглядов и устремлений. Она остро желала быть полезной родине в меру своих возможностей.
– Рит, а Рит, – позвал Роман, – ты ведь учительница.
– Ну да, – согласилась она.
– Младших классов, – продолжал Роман неспешно. – Это ж знаешь, какая на тебе ответственность за юные души?
– Знаю, знаю.
– Ты должна сеять в них разумное, доброе, вечное.
– Ну а дальше-то что? – Рита вытряхнула на постель содержимое сумочки и принялась перебирать.
– Тебе этого мало? – Роман ронял слова медленно, словно с неохотой. – Учить и воспитывать малышню так, чтоб она выросла в любви к отечеству – такое поприще тебя не вполне устраивает? Пользы родине, по-моему, от этого больше выйдет, чем от ваших блудливых духов.
– Не называй их так. Они могут услышать.
– Что, оскорбятся? И повыдергают мне все волосы на макушке?
– Перестань. Мне не нравятся такие разговоры.
– Мне тоже, – вздохнул Роман. – Глупо как-то себя ощущаешь под присмотром привидений. Которых к тому же не существует.
1410 год. Только что над Русью пронеслась очередная татарская гроза – разорительное нашествие темника Едигея. К тому же никак не успокоятся суздальско-нижегородские князья, лишенные своих владений: наводят на русские города татар, мстят. Зреет и распря в московском княжеском роду между великим князем Василием I и его братом, удельным звенигородским владетелем Юрием Дмитриевичем. И даже неоязыческая оппозиция в гибнущей Византийской империи решает использовать Русь в своих политических интересах, которые отнюдь не совпадают с планами Москвы по собиранию русских земель.Среди этих сумятиц, заговоров, интриг и кровавых бед в городах Московского княжества работают прославленные иконописцы – монах Андрей Рублёв и Феофан Гречин.
Судьба порой совершает вовсе неожиданные повороты. Молодой ученый Федор Шергин, испытав очередной творческий кризис и полосу неудач, уезжает по совету близких на родину своих предков — на Алтай. Рассчитывая развеяться и отдохнуть, Федор помимо воли оказывается втянутым в круговорот странных событий: ночное покушение в поезде, загадочный попутчик, наконец участие в расследовании сибирской загадки вековой давности, связанной с его легендарным прадедом — белым офицером, участвовавшим в секретной операции по спасению царской семьи, и поиски таинственной алтайской Золотой орды…
Книга «Николай II: Царский подвиг» расскажет детям и взрослым историю жизни последнего русского императора, судьба которого неразрывно связана с трагическими для нашей страны событиями. Для многих людей Николай II был и остаётся загадкой. Кто-то считает его слабовольным и бессердечным, чуть ли не предателем Родины, а кто-то – самоотверженным и милосердным правителем, который ненавидел кровопролитие и делал многое, чтобы улучшить жизнь своего народа. Эта книга в живой, увлекательной форме рассказывает, каким человеком был этот государь.
«Премия имени Н.М.Карамзина ("Карамзинский крест ") вручается за выдающиеся достижения в исторической литературе. Этой премией награждаются произведения, отмеченные позитивным отношением к историческому прошлому и культуре России, уважением к русскому народу и осознанием великой роли христианства в судьбе нашей страны. У народа России должен быть нормальный, умный и содержательный патриотизм».
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Фёдор Фёдорович Ушаков – самый прославленный российский флотоводец. Его называли «морской Суворов», ведь он тоже не знал поражений в боях, хотя провёл не один десяток битв. Именно адмирал Ушаков помог России утвердиться на берегах Чёрного моря. Но славен Фёдор Фёдорович не только своим военным искусством и великими победами. Главнее всего для адмирала Ушакова была христианская вера и Божьи заповеди. Он любил людей, был скор и щедр на помощь, жертвовал всем, что имел, хранил благочестие, а как воин был защитником православного мира.