Застава в огне - [46]

— Мне Джамшит уже сказал, что Лейлу похитили. Вы кого-нибудь подозреваете? Это те же самые люди? Какими-нибудь сведениями располагаете?

На все вопросы Назар отвечал отрицательно. Он действительно пребывал в полном неведении. У него даже начался нервный тик — подергивался уголок правого глаза.

— Возьмите себя в руки. Мы узнаем, мы все узнаем. Я сделаю все, что нужно. Мы ее найдем.

Однако Назар был безутешен. Покачиваясь, он, как заведенный, бубнил: «Я погубил свою дочь. Я погубил мою Лейлу».

— Никто ее не губил, вы во всяком случае — точно. Я знаю, что делать, к кому следует обратиться. Она вернется к вам живой и здоровой…

Шарипов не реагировал на его слова и тоскливо смотрел куда-то мимо Мансура. На миг капитану показалось, что от горя Назар потерял рассудок или близок к этому.

— Вы меня слышите? — спросил Аскеров и, не дождавшись ответа, предложил: — Давайте уйдем отсюда. Неужели вам здесь нравится?

Мансур встал и попытался увлечь за собой Шарипова, однако тот неожиданно вцепился ему в руку мертвой хваткой, не давая возможности отойти. Потом посмотрел капитану в глаза и отчетливо, словно трагик на сцене, произнес:

— Я погубил ее из-за тебя!

— Пожалуй, вы правы, — был вынужден признать Мансур. — Сожалею, что так получилось. Я твердо обещаю: когда она вернется, я оставлю вашу семью в покое. Вы правы — все случилось из-за меня.

Назар отрицательно помотал головой.

— Нет, не то. Я погубил ее, потому что должен был посадить тебя за стол ближе к окну. Туда, — он кивнул на пустующий столик у окна. — И все — они сразу бы ее отпустили. Я не смог. Это все равно, что самому убить тебя.

Мансур понял всю механику его противников. Значит, они сейчас находятся где-то рядом. За стенами шашлычной или даже сидят внутри. Он посмотрел на Ильяса, получающего деньги от посетителя. На водителей за столом. Кажется, они искренне поглощены своим разговором. За другим столиком такие же работяги молча уминали шашлыки. За окном пустая долина и горы. От кого же может исходить опасность? Ведь жизнь его висит на волоске.

Тем временем Назар продолжал свою исповедь:

— Дочка не узнала бы, но я бы знал — всю оставшуюся жизнь помнил бы. А с таким грузом нормальные люди не живут.

Мансур все же решил, что у Назара от нервного шока слегка «поехала крыша», вот он и несет околесицу. Наверное, это мания преследования или что-нибудь в таком роде. С подобными отклонениями капитану уже приходилось сталкиваться. Он сказал:

— Успокойтесь, Назар. Нам здесь ничего не угрожает. Рядом блокпост, милиция.

Назар скорбно покачал головой.

— Я не знаю кто, не знаю откуда. Но умоляю тебя — только не двигайся с места, только не шевелись.

Мансур почувствовал, что в этом бреде отца невесты имеется своя логика, и снова оглянулся вокруг.

В это время открылась дверь шашлычной, и на пороге появился молодой парень со сросшимися на переносице бровями. Его голова была обмотана платком. Аскеров не знал, как зовут этого парня. Знал лишь, что он новый телохранитель местного богача Аюб-хана.

Поискав взглядом, телохранитель остановился на Мансуре и Назаре. У Назара изменилось выражение лица, оно стало предельно испуганным. Мансур незаметно расстегнул кобуру пистолета.

Телохранитель по-прежнему стоял, не спуская глаз с Шарипова. В его взгляде ясно читались упрек и угроза. Отец Лейлы действительно не сделал того, о чем с ним договаривались, что обещал, и теперь телохранитель явился исправить эту ошибку.

Аскеров, посчитав, что та неведомая ранее опасность уже объявилась в лице телохранителя, повернулся к замершему от страха Назару и сказал:

— Сейчас мы спокойно встанем и уйдем отсюда.

— Нет. Нельзя, — пролепетал тот.

Телохранитель Аюб-хана продолжал смотреть неподвижным взглядом, как гипнотизер. Очевидно, именно в этом и состояла его задача. Появившийся из подсобки Ильяс собрался было поприветствовать нового посетителя, однако, заметив его тяжелый взгляд, направленный на Шарипова, сам замер на месте, почуяв, что сейчас может произойти нечто страшное.

Мансур тихо, но настойчиво повторил:

— Встанем и уйдем. Он ничего вам не сделает. И мне тоже.

Капитан поднялся из-за стола, однако Назар опять с нечеловеческой силой вцепился в него, чтобы удержать на месте.

В это время раздался выстрел, и посыпались осколки оконного стекла.

Назар бросился на пол, увлекая за собой Мансура, которого по-прежнему держал за руку. Только они упали, как послышался второй выстрел. Пуля разнесла вдребезги стекло и отломила кусок рамы. Телохранитель Аюб-хана стремглав выбежал наружу. Посетители попадали на пол, в панике опрокидывая стулья.

Мансур и Назар отползли к самой стене.

— Я побегу, — сказал капитан. — А вы оставайтесь на месте. Здесь пуля не достанет.

Прижавшись к полу, Назар отозвался стоном умирающего:

— Мне страшно одному. Не бросай меня.

— Сейчас чем дальше будете от меня, тем лучше для вас.

— Храни тебя Аллах.

В это время раздался третий выстрел. Пуля разбила весь угол деревянной стены над головой Мансура. Очевидно, стрелок целил туда, где, по его расчетам, находился Аскеров. Мешкать было уже опасно. Капитан вскочил и бросился к двери.

Осторожно выйдя из шашлычной, Мансур, вплотную прижимаясь к стене павильона, дошел до угла и помахал рукой водителю. Благо умница Гущин догадался заранее завести двигатель, чтобы в любой момент быть наготове. «Уазик» тронулся с места, а капитан, петляя, побежал ему навстречу. Водитель уже притормаживал и открывал ему дверь, но, из-за того что делал два дела одновременно, немного не рассчитал и проехал чуть дальше того места, где должен был подобрать Аскерова. Однако эта маленькая ошибка спасла капитану жизнь. Грохнул выстрел гранатомета, и дверь машины отлетела, правда, задев Мансура.