Застава в огне - [11]

В это время из чайханы вышел Селим. Спецназовцы сразу направились к нему, на ходу доставая оружие.

— Руки вверх! — приказал старший лейтенант. — Ложись! На землю — ложись! Погранслужба!

Селим в недоумении остановился, и его рука потянулась за пазуху. Сержант без колебаний, как положено спецназу, ударил его ногой ниже колена. Моджахед рухнул лицом вниз. Усман прижал его коленом к земле и выхватил из внутреннего кармана куртки моджахеда пистолет, закричав:

— Лежать! Руки в стороны!

Стоявшие неподалеку водители с криками бросились врассыпную. Старший лейтенант выстрелил в воздух. На площади началась паника, многие бежали по направлению к домам. Дверь кабины одного из ближайших «КамАЗов» приоткрылась, и оттуда по спецназовцам была выпущена длинная автоматная очередь. Это стрелял брат Селима, Ровшан. Две пули попали в плечо сержанту, и Усман упал. Старший лейтенант, бросившись на землю, откатился в сторону и спрятался за автобусом. Привстав на колено, Григорий осторожно выглянул и начал прицельно стрелять по кабине «КамАЗа». Однако Ровшан ухитрился выползти из кабины с другой стороны. Старший лейтенант оглянулся на стонущего в пыли Усмана. В этот момент вскочивший Селим бросился на него с ножом. Григорий выстрелил в его сторону. Моджахед, отпрыгнув, нырнул под фуру и выполз с другой стороны. Он заметался, не зная, в какую сторону бежать. Из-за соседней машины выглянул Ровшан, крикнул: «Брат, за мной!» — и они побежали.

Перестрелка на площади заняла считаные минуты. В эти же минуты в чайхане разворачивались не менее напряженные события. Оказалось, пистолет к спине прапорщика приставил какой-то паренек из кухонной обслуги. Невысокий, в белом фартуке, он строго приказал:

— Стоять. Брось сумку. Руки вверх!

Мюллер в недоумении застыл на месте, ожидая, какая последует реакция окружающих. Первым прореагировал сидевший за соседним столом бородач. Он поднялся со своего места и, направив на прапорщика пистолет, так же строго приказал:

— Делай, что тебе говорят. Немедленно.

Услышав за спиной угрожающие голоса, Ратников остановился и оглянулся. Убежавшие было в подсобку мальчишки в кухонных фартуках уже осмелели и осторожно наблюдали за тем, что происходит в зале. Трое из посетителей, включая «чистеньких и бритых», обступили прапорщика, который стоял с поднятыми руками. Посетители, не имеющие отношения к инциденту, испуганно отсели подальше. Один из «чистеньких» взял брошенную прапорщиком сумку с деньгами.

Когда снаружи послышалась стрельба, паренек в куртке, бородач и трое «чистеньких» растерянно завертели головами, пытаясь сообразить, что там происходит. Воспользовавшись моментом, Мюллер, к которому вернулась его обычная невозмутимость, схватил правой ручищей паренька в куртке, другой одного из «чистеньких» и с такой силой стукнул их головами, что оба ойкнули и больше ничего не соображали. Выпустив одного, прапорщик сильно толкнул второго на бородача, и тот инстинктивно схватил его в объятия. Видя такое дело, один «чистенький», отпрыгнув назад, прицелился в Мюллера из пистолета. Но тут сзади на него налетел Ратников, наотмашь ударил по затылку, и очень вовремя — благодаря этому пуля угодила в потолок.

Почувствовав, что преимущество на стороне пограничников, то есть его и Ратникова, Мюллер мощными ударами кулаков отбросил от себя двух противников. Правда, бородач, неожиданно вынырнув сзади, ухитрился ударить прапорщика рукояткой пистолета по затылку. И тут же пожалел об этом: Мюллер, охнув, схватился за голову, обернулся и с душераздирающим ревом бросился на обидчика. Обомлев от ужаса, бородач думать забыл о своем пистолете. Прапорщик принялся его молотить, нанося один сокрушительный удар за другим. Отскочив к стене, бородач с невнятными воплями пытался сопротивляться, хватал Мюллера за руки, отталкивал его, однако ничего не помогало. Федор утихомирился только тогда, когда ему самому надоело. Схватил бородача за ворот рубашки и швырнул на пол, приговаривая: «Больно ударил, гад!».

Ратников тоже не стоял без дела. После того как он выбил пистолет из рук «чистенького», на него набросились двое его соратников. Лейтенант по возможности отбивался, порой весьма успешно, однако численное преимущество противника вскоре дало о себе знать. У Владимира лицо было перемазано кровью, оба рукава рубашки порваны. И тут на помощь пришел «освободившийся» Мюллер. Не мудрствуя лукаво он взял стул и так отметелил противников Владимира, что на тех места живого не осталось. Завершив экзекуцию, прапорщик аккуратно поставил стул на место и произнес свою обычную присказку:

— Вот такая физика.

Затем, прихватив сумку с деньгами, Мюллер быстрым шагом направился к выходу, но тут навстречу ему в чайхану шустро вбежал человек в камуфляжной форме, с автоматом. Он не успел сориентироваться, как Федор ударом сумки отбил ствол в сторону, после чего ударом кулака отправил противника в глубокий нокаут. Снова пошел к двери и уже на самом пороге оглянулся, услышав возню за спиной: двое «чистеньких» заламывали руки Ратникову, которого прижали лицом к стене. Другие нападавшие корчились среди поваленных столов и стульев. Прапорщик, словно медведь, с грозным видом направился к месту схватки. Заметив его, «чистенькие» отбежали ближе к кухне, чтобы в любой момент можно было юркнуть туда. Однако прапорщик не пытался их преследовать. Поддерживая лейтенанта одной рукой, Мюллер повел его к выходу. Владимир едва держался на ногах, прапорщик приговаривал: «Уйдем. Не боись. Как пришли, так и уйдем».