Засланец - [38]

— Понял, — ответил я.

— Связь окончена, — пришел ответ.

— Светик, ты слышала! — выкрикнул я, — тут тоже есть станция потока, и метрушники могут подобрать меня.

— Нет, не слышала, — удивилась Светлана, — ты с кем-то общался?

— Я нечаянно вызвал хранителя станции, и он ответил, — сказал я уже спокойнее, — он предложил доставить меня на станцию.

— Ничего удивительного в этом нет, — ответила Светлана.

— Но это же — многомерность! — вспылил я.

— Для многих существ многомерность — это нормальная среда обитания, — ответила наша собственная хранительница. — Похоже, что строители этого грандиозного сооружения либо были на «ты» с многомерностью, либо строителей таких насчитывалось куда больше одной расы.

— Слушай, а может, раса, доросшая до уровня хозяев, становится полноправным членом этого сооружения? — предположил я. — Они фактически становятся совладельцами этой сети и продолжают развивать это дело. Как ты думаешь?

— Вполне возможно, — согласилась Светлана, — вот только я не уверена, что наше Содружество доросло до этого уровня. Кстати, это говорит о том, что твоя броня может оказаться темной лошадкой.

— Ты думаешь, она может стать опасной для нас всех? — удивился я.

— Нет. Скорее всего, нет, — успокоила Светлана. — Я подозреваю, что она на некоторое время может оградить тебя от влияния многомерности не хуже нашего «Ботаника». Как бы это ни звучало странно, но такая вероятность существует, только вот ставить эксперименты без нужды я не рекомендую. Кстати, я вижу, ты не забросил практику со своими симбионтами, но гравитационным модулем занимаешься слишком несистематически. Не желаешь усложнить тренировки? Да и остальные два симбиота можно уже давно ставить.

— Знаешь, Светик, — ответил я, — как-то не привычно пользоваться способностями супер-мэна. Я все больше надеюсь на голову и Котенка. Если случается что-то неожиданное — Котенок стреляет, а в случае ожидаемого мы предпочитаем делать ноги. Я гравитационным модулем пользовался всего-то десяток раз с момента его установки, да и то большинство раз можно отнести к фокусам. Так что я предпочту тот набор, что сейчас во мне, пусть он и станет нормой моей жизни.

— Тебе виднее, — усмехнулась Светлана, — твое тело — твое дело. Вот Саныч думает совершенно по-другому. А от тренировок тебе теперь не отвертеться, будем сказку делать былью.

— Саныч просто думает другим местом, — отмахнулся я, — ладно, пошли тренироваться. Хоть этим развлекусь.

2. Два

Мы приближались к точке выхода. Весь экипаж находился в подключении к системе корабля. Все, чему было положено работать, работало нормально. Мне даже немного взгрустнулось по «Бурундуку», где каждый выход из надпространства рассматривали как некую игру в покер, когда неизвестно, что тебе выпадет.

— Да, «Бурундук» у меня всегда вызывал легкий интерес во время выхода, — подумал я «вслух», — можно было даже ставки ставить на тему «угадай, что выйдет из строя».

— Хорошо, что мы не летаем на автомобилях Российского производства, — пришла мысль от Саныча, — тогда пришлось бы срочно паковать шмотки и ставить ставки на тему «а что же вообще останется в рабочем состоянии».

— Знаешь, Ося — классный инженер, — с грустью вспомнил я. — Он и жертву российского автопрома заставил бы летать, дай ему нужные запчасти или необходимое количество денег.

— Ага, просто собрал бы новый «пепелац» из подручных деталей, — рассмеялся Саныч.

— Ты еще про малиновые штаны лидера воинственных пацаков вспомни, — усмехнулся я в ответ, — присядь и сделай два «ку».

— Ты что, это убогое кино тоже видел? — удивился Саныч.

— Ну… ты же не на столько древнее меня, — ответил я, — кстати, а что это слово может значить?

— На языке какого-то гордого народа гор «пепела», вроде как, значит «бабочка», — неуверенно высказался Саныч, — что-то такое мне кореш на службе говорил. Значит, «пепелац» — это «бабочк», ну самэц бабочий, значит.

Пока мы весело смеялись, пирамида находящегося в боевой конфигурации «Ботаника» вывалилась в привычный для нас мир. На нас с Санычем посыпалась куча информации о точке выхода и прилегающем к ней пространстве.

— Кстати, у нас при выходе вышли из строя две системы, — ехидно поведала Светлана, — кто накаркал?

— Ты еще скажи, что мы дальше лететь не сможем, — хмыкнул Саныч.

— Можем, — продолжила ехидствовать Светлана, — системы на дубляжах, вы же не забыли, что у нас несколько контуров? Сбойные блоки уже оттестированы, а процессы восстановления запущены.

— А часто это случается? — поинтересовался я.

— Крайне редко, — успокоила Светлана, — мы скакнули по пространству с сильными аномалиями, думаю, что это их подлых лап дело.

— Так, что мы имеем? — начал Саныч. — Звезда приемлемая даже для землян, одиннадцать планет. Кроме трех, явный мусор. Похоже и эти три — тоже мусор. Атмосфера-то на них есть, только условия на поверхности аховые.

— Жизнь может развиться в самых удивительных местах, — вклинилась Светлана. — Обрати внимание на спутники гигантов, там есть интересные планеты.

— Мы же не знаем, колонизировал тут кто-нибудь планеты или нет, — вставил я свои пять копеек, — кроме того, мы не знаем целей колонизации, в конце концов, турруты могли склепать орбитальные станции и добывать какие-нибудь вкусности из природных ресурсов или производить опасные эксперименты.