Зашвырнуть ключи - [8]

– Понимаю. Скорость нужно увеличивать все время, небольшими глотками. Как пьют кофе, – сказал Барк.

– Кстати о кофе, – сказал Гуго Ленц и бросил взгляд на часы. – Не откажетесь от чашечки?

– Наоборот.

Артур думал, что они пойдут в комнату Иманта, но Ленц вызвал Шеллу, бросив в видеофон несколько слов.

Вскоре появилась молодая женщина. Она несла на подносе две чашки кофе.

Напиток оказался крепчайшим и обжигающе горячим. Барк подумал, что употребление кофе здесь – привычный, давно отработанный ритуал.

Поставив пустую чашку на стол, Артур перехватил взгляд, брошенный Шеллой на Ленца, и решил про себя, что старик, пожалуй, неплохо чувствует себя тут, в атмосфере всеобщего преклонения. Во всяком случае, неплохо чувствовал себя до самого последнего времени.

Заметив, что Артур на нее смотрит, Шелла вспыхнула и отвернулась.

– Почему вы с нами не пьете? – спросил Гуго.

– Благодарю вас, доктор Ленц, я уже выпила, – сказала Шелла и, собрав пустые чашки, удалилась, покачивая бедрами. Барк проводил ее взглядом.

– Французы говорят: красота женщины – в походке, – начал было он, но посмотрел на холодное лицо Ленца и осекся.

– Вернемся к нашим лошадям, – сказал Ленц. – Мы их оставили на цирковом корде, где они бегут под равномерные удары бича, наращивая темп. Видите ли, вся соль в том, что каждый раз частица в ускорителе получает небольшую прибавку скорости. Но зато частица совершает много кругов, так что в сумме скорость ее оказывается весьма значительной.

На последних кругах кони мчатся, как вихрь. Таким образом дрессировщик, он же физик, решил свою задачу.

– Значит, таким манером можно разогнать частицу до каких угодно скоростей? – спросил Артур.

– Любых, лишь бы они не превосходили скорость света в вакууме. Ничто в природе не может двигаться быстрее, чем свет: закон Эйнштейна, – пояснил Гуго Ленц.

– Понятно, понятно, – пробормотал Барк. Ему было почему-то стыдно перед сидящим рядом доктором Ленцем, хотя до сих пор скудость физических познаний никогда не тяготила Артура.

– Если помните, ускоритель я сравнил с пушкой, – сказал Ленц. – Наши снаряды – элементарные частицы, разгоняемые до субсветовых скоростей. Только, в отличие от обычной пушки, ускоритель, как вы уже знаете, имеет форму круга.

– Снаряды есть. В кого ими стрелять?

– В кварки. Как бы вам объяснить, что такое кварки? – задумался Гуго Ленц, теребя бородку.

– Я знаю о кварках из письма, – сказал Барк.

– Какого письма?

– С красной гвоздикой.

– А-а… В самом деле. Тем лучше, мне не надо долго объяснять вам, – сказал Ленц.

– Кварки – кирпичики вселенной, – процитировал Барк.

– Вот именно, – кивнул Ленц. – Говоря проще – мельчайшие микрочастицы, известные в настоящее время физике. Кварки, группируясь, в свою очередь, составляют элементарные частицы – электрон, протон, нейтрон и так далее.

– Скажите, доктор Ленц, а для чего их, собственно, бомбардировать, эти самые кварки? – спросил Барк.

– Чтобы исследовать их. Бомбардируя кварки, мы изучаем взаимодействие частиц, а это позволяет понять их структуру. Средневековая анатомия топталась на месте, пока врачи не изучили человеческое тело, препарируя трупы.

– А в самом деле опасно это – бомбардировать кварки? – спросил Барк. – Автор письма пишет, что…

– Я прекрасно помню текст письма, – перебил его доктор Ленц.

– Получается страшная штука, – сказал Артур. – Что, если в самом деле вся земля превратится в труп? Если наша планета рассыплется в пыль в результате неуправляемой реакции, толчок которой дали ваши опыты?

– Верно, такая опасность есть, – медленно сказал Гуго Ленц. – А что же можете предложить вы, молодой человек?

– Я? – растерялся Артур.

– Вы. Именно вы!

– Но я же не физик.

– Это не ответ. Решать этот вопрос должен каждый, поскольку судьбы мира касаются всех.

Барк замялся, обдумывая ответ.

– Видите ли, тут замешаны особые обстоятельства… – начал он. – Вам угрожают смертью, если вы не прекратите опыты.

– При решении вопроса, который я перед вами поставил, моя жизнь не имеет никакого значения. Она слишком ничтожна, – чтобы в данном случае принимать ее в расчет, – сказал Гуго Ленц.

Артур интуитивно почувствовал, что разговор принял серьезный оборот и что ответ его, Артура Барка, неизвестно по какой причине живо волнует Ленца.

– Я помогу вам, – сказал Ленц, глядя на собеседника. – Предположим, что моей жизни ничто бы не угрожало. Что бы вы ответили мне в таком случае? Проводить бомбардировку кварков или не проводить?

– Пожалуй, я все равно запретил бы опыты, – задумчиво сказал Барк. Он ожидал встретить сочувствие, но лицо Гуго Ленца оставалось непроницаемым.

– Все ли вы обдумали, Артур Барк, прежде чем запрещать опыты? – сказал Ленц. – Речь ведь идет не о том, чтобы закрыть какие-то там второстепенные эксперименты. Дело идет о кардинальном направлении науки, которая стремится постичь самые сокровенные тайны материи.

– Но если опыты опасны для всего человечества? – настаивал на своем Артур.

– Опасность, – усмехнулся Ленц. – А что вообще не опасно для жизни? Разве не опасен для ребенка уже первый шаг, который он делает самостоятельно, без помощи матери? Разве не опасен был полет авиатора, первым поднявшегося в небо? Однако, что бы мы делали теперь, если б он тогда испугался? Очевидно, небо осталось бы для людей навеки несбыточной мечтой. И так во всем. Без риска нет победы, нет движения вперед.