Защитники. Отражение - [10]

– А потом? – Арсус подошел и тоже сел неподалеку.

– Вам рассказать, что я чувствовал, когда горел? – Доброслав вспылил: никто еще его об этом не расспрашивал. – Девяносто процентов поверхности тела. Это я прочитал потом в медицинской карте. Девяносто. А ваша трансформация проходила без боли? – Он вперил в Ксению испытующий взгляд, но она не отвернулась. Тогда отвернулся он. – На меня даже обезболивающие тратить не стали, посчитали, что я все равно что мертв. Родителям сообщили, что я погиб. А я вот он, выжил!

– Как? – одними губами прошептала Ксения.

– Мое тело покрылось коркой, наростами, больше похожими на старое дерево, чем на человеческую кожу. Медсестры ко мне даже подходить боялись. Тогда меня перевезли в лабораторию под Красноярск. Когда через полгода корка отвалилась, под ней оказалась новая кожа. Этого никто не ожидал.

– А твои способности?

– Они сразу проявились. Однажды ночью я прирос к кровати. Когда проснулся, стал орать, думал, меня в смирительную рубашку завязали. Когда понял, что происходит, стал орать еще громче, – он уже расслабился и даже улыбнулся.

– Почему тебя не взяли в Патриот? – неожиданно спросил Лер.

– А я не знаю, – Доброслав достал перочинный нож и стал выстругивать сухую деревяшку. – Плохо помню то время, а особенно что случилось после выздоровления. Может быть, я им не подошел. Просто однажды очнулся на местной станции, без теплой одежды, без документов. Зашел в дом к какой-то бабке и прямо у нее на глазах расти начал. У бабки, конечно, удар, но выжила. Потом еще долго пироги мне в лес таскала. Жалела. Да в те годы я сам себя боялся. Только через несколько лет, когда местный лесник умер, его место занял. Жену будущую встретил. Все боялся, что дочка как я будет, но нет, обычная родилась, зеленоглазая.

– У тебя семья есть? – Все были удивлены.

– Была.

Ксения подошла к костру и поворочала догорающие угли. Сама она видела семью два года назад, да и то издалека. Их команда тогда охраняла американскую делегацию в Ялте. У младшего брата наметилась лысина, а племянники выглядели как ее ровесники. Все в Патриоте знали, что наступит время, когда они не смогут поехать домой.

– Ты мог бы вернуться с нами. У нас нет похожего на тебя человека.

– Нет, не мог бы. Ваша работа слишком масштабна для меня.

Лер посмотрел на него с удивлением:

– Шутишь?

– Нисколько. Должен был упасть самолет, чтобы вы обратили на эти места внимание. Может быть, вы каждый день спасаете мир, но мне мир не нужен, я послежу вот за этим лесом.

Здесь не удержался Арсус:

– Неужели, скажи, ты и правда веришь во всякие потусторонние силы? Нелюдей, чудовищ и прочую нечисть?

Доброслав стал засыпать костер.

– Верю не верю… Я верю в то, что вижу. Знаете, в этих местах ведь и правда творится что-то неладное.

В этот момент они услышали, как рядом ломаются ветки, – кто-то шел к ним, пробираясь сквозь бурелом. В руках Хана оказался меч, Арсус вскочил и выхватил топор, Лер только присмотрел груду отличных камней для метания и подмигнул Арсу:

– Готов к встрече с диким сородичем?

Но через несколько долгих мгновений к кострищу перед ними вышел не медведь. Неожиданный гость споткнулся и упал, и по его равнодушному усталому взгляду сразу стало понятно, что не впервые. Потом он неуклюже встал, огляделся и расплакался. Худые плечи незнакомца редко подрагивали, побитая лысина вызывала жалость. Хан убрал оружие, Лер отпустил свои камни. В крайне приятном немолодом человеке, который появился здесь в лесу, как черт из табакерки, было не больше полутора метров роста. Его бесформенные лохмотья когда-то были клетчатым пиджаком.

– О, май Гад! О, май Гад! Я найти вас! – принялся причитать незнакомец на смеси английского и сильно исковерканного русского языка.

Он стал метаться по поляне, с неожиданной живостью подбегая то к одному, то к другому. Дрожа от радости и волнения, он хватал всех за руки и с чувством тряс. Когда он вдруг наткнулся на Ксению, то сильно удивился, но потом все-таки нашелся: извинился и отвесил нелепый в данных обстоятельствах поклон.

– Кто вы? Как сюда попали? – прищурилась Ксения. К любым незнакомцам она относилась, прежде всего, с подозрением.

– Самолет! Самолет! Упасть! Я упасть! – заговорил иностранец, и его голос неожиданно ослаб. Видимо, от крайнего истощения.

– Вы пассажир упавшего самолета, – наконец понял Арсус неразборчивую речь.

Защитники переглянулись. Словам незнакомца в клетчатом пиджаке трудно было поверить.

– Да, да, пассажир! Я лететь на Копенгаген. Пекин – Копенгаген, – в этот момент он зацепился о лежащее около потухшего костра бревно и снова упал. Лер помог ему подняться.

– Когда вы ели? – вдруг спросила Ксения.

– Три дня.

– Он не ел три дня! – Арс вытащил из рюкзака остатки съестных припасов и протянул несчастному.

Тот подержал недолго хлеб в руках, а потом начал быстро жевать, активно работая челюстями. Ему протянули фляжку с водой.

Английского журналиста, как он представился, съедали комары и гнус, он сидел сгорбившись на поваленном дереве и вел с насекомыми отчаянную борьбу. «Мошкара пока побеждает», – с сочувствием подумала Ксения. К сожалению, спасенный так и не смог рассказать им никаких подробностей авиакатастрофы, кроме того, что после чудесного спасения он два дня прятался в барсучьей норе и питался ягодами.