Защита никогда не успокаивается - [86]

— Мистер Бейли, скажите господину судье еще раз, какие чувства вы испытывали по поводу того, что ваши клиенты, после данного им обещания, все-таки предстали перед судом?

— Прежде всего, я считал, что при всех обстоятельствах они имеют право не подвергаться судебному разбирательству; что они имеют право избежать тех материальных и моральных издержек, которые неизбежны в любом судебном процессе, касающемся убийства, каким бы ни был его результат; я понимал, что, если суд все же состоится, присяжные поверят этим ложным показаниям и будет вынесен приговор, касающийся жизни и смерти, и ни один адвокат не может гарантировать его отмену, несмотря на явную несправедливость такого результата, если поверить, как поверил я, показаниям главного свидетеля о том, что он сознательно совершил лжесвидетельство и обвиняемые абсолютно невиновны.

После слушаний мы подали жалобы, оспаривавшие все разбирательства. Наконец судья Кирк принял решение — вынести мне порицание.

Первым моим побуждением было подать апелляцию. В этом решении меня особенно обеспокоили некоторые выражения, подразумевавшие, что лишение права на занятие адвокатской практикой, возможно, и было бы правильным решением, но, поскольку мой адвокатский стаж был сравнительно невелик, порицание будет достаточным наказанием. После этого я получил множество телефонных звонков — в том числе и анонимных — от людей, которые считали, что судья Кирк вынес мне слишком легкое наказание, и намекали, что, если я буду жаловаться выше, это может ухудшить мое положение. Я отказывался верить, что верховный суд штата Массачусетс может принять решение еще до получения материалов дела. Но мои сотрудники, тоже пострадавшие от этих разбирательств, испытывали опасения, и я решил никуда больше не обращаться.

Теперь оставался Нью-Джерси. После окончания открытого слушания судья Пэшман признал меня невиновным по всем пунктам, кроме связанных с отправкой письма. Он согласился, что «Этические каноны» считают контакты с прессой предосудительными, за исключением каких-то чрезвычайных обстоятельств. Однако он не считал, что в деле Де Франко ситуация была чрезвычайной.

После этого мы предстали перед верховным судом Нью-Джерси. Монро Инкер предупредил, что мы, скорее всего, не сможем пойти дальше — Верховный суд США вряд ли станет заниматься этим делом. Кроме того, по его мнению, верховный суд Нью-Джерси не жаждет крови, особенно после того, как верховный суд Массачусетса уже наказал меня за этот проступок. Монро заявил суду Нью-Джерси, что не отказывается ни от одного из своих прежних аргументов, как, например, моего права быть выслушанным судом присяжных, состоящим из адвокатов.

— Я предполагаю дать возможность выступить мистеру Бейли, — сказал он.

Я еще раз повторил, что не имел намерений обращаться к средствам массовой информации, но сложившуюся ситуацию считал чрезвычайной. По словам председательствующего судьи Вайнтрауба, во время предыдущих слушаний суд больше всего раздражало мое высокомерие. Я попытался объяснить: то, что они приняли за высокомерие, на самом деле было глубоким негодованием по поводу того, как главный вопрос был поставлен с ног на голову — расследовалось мое абсолютно правдивое письмо, а на тот факт, что власти штата пытались, с помощью заведомо ложных показаний, отправить человека на электрический стул, смотрели сквозь пальцы.

Суд вынес решение запретить мне в течение года выступать в судах Нью-Джерси. После этого разрешение заниматься адвокатской практикой может быть возобновлено — если суд найдет, что за это время я не нарушил никаких правил.

Эпилог

Порицание в Массачусетсе, запрет на работу в Нью-Джерси. Может показаться, что я обижен на правосудие штата Нью-Джерси. Вовсе нет. Я и представить не могу лучшего правосудия, чем, например, на первом суде по делу Копполино, который проводился в Нью-Джерси. Что касается моего собственного дела, теперь, по прошествии времени, я должен признать, что было бы разумнее, да и для моих клиентов полезнее, если прежде, чем послать письмо, я бы хорошенько выяснил обстановку. Было бы также разумнее доставить эти письма губернатору и другим должностным лицам лично, с нарочным. И мысль, высказанная в верховном суде Нью-Джерси о том, что в письмах подобного рода следует указывать, что они не предназначены для публикации, очень разумна.

На мой взгляд, хорошая встряска пошла бы только на пользу округу Пассаик, а большому жюри следовало бы поинтересоваться такими особами, как Джон Тевос. Я ездил и в Вашингтон, и в Ньюарк к федеральному прокурору, рассказывал о деле Де Франко и просил устроить проверку. Мне сообщили, что дело тщательно изучается, федеральный прокурор, занимавшийся им ранее, стал судьей. К тому же прокуратура занята борьбой с организованной преступностью.

Есть и еще одна информация, которую можно считать эпилогом нашей истории. Метцнеров судили дважды, и в обоих случаях, после долгих, затяжных процессов, оправдали.

Против них вообще нельзя было возбуждать дело. То, что такое могло случиться, демонстрирует серьезный недостаток нашей системы. Впрочем, не единственный.