Защита - [35]

2

С некоторых пор появилось стойкое ощущение, что я на предметном столе и меня внимательно разглядывают. Для кого-то я представляю подлинный интерес и служу предметом изучения. Чем же я им интересен? Не могу пока понять и не нахожу причин, но всё больше убеждаюсь, что это так. Действительно.

Существует ли внезапная амнезия, когда забыто всё и невозможно возвращение к прошлому? Ты теперь в иной жизни, в иных мирах, и мог бы взглянуть на прошлое со стороны, но утратил интерес к нему, неосознанно и без причин. Словно в памяти твоей стёрли «до», без объяснений и видимых причин. И издалека, с высоты, теперь за тобой непрерывно наблюдает некий дежурный «системный аналитик».

Как сжимает обвитое тело жертвы удав, как напрягается порою детородный орган, превращая мягкую плоть в сталь, как выпрямляют ствол капиллярные соки, и в этих объятиях голова лопается, как орех, и трещат, поддаваясь, рёбра, завершая желанную месть.

Я увидел эти странные, ни на что непохожие задние красные огни в виде крестов. Я почувствовал особое, тянущее чувство опасности. Я словно оказался на чьем-то предметном столе и меня внимательно рассматривали.

Мне хотелось сделаться невидимым. Но как? Здесь пыталась уйти от досужего внимания Светлана Аллилуева, прячась в обыденности маленьких провинциальных американских городков. Ей казалось, что и в Америке она постоянно под присмотром вездесущего КГБ.

Раз, случайно, сам того не ведая, я угодил в Пентагон. Пять лет назад вход в это пресловутое учреждение был в одном вестибюле с выходом из метро. И тогда, спутав, я вошел в известное здание и шел какими-то коридорами, пока не заметил, что шагаю чуть ли не в ногу с бравыми людьми армейской выправки независимо от того, в форме они или в штатском. И когда я понял, куда попал, то уже робея, выбирался из зловещего каменного пятиугольника.

Но одно дело – следить за развитием сюжета криминального детектива, а другое – почувствовать себя в роли преследуемой дичи. Животных не мучают предчувствия, но человеку некомфортно находиться в перекрестии прицела, храня самообладание. Да и беспричинно ли? Сам полез ведь в «золотую клетку», и нечего скулить.

Кто пугал меня тогда шагами, я так и не узнал, но меня поразил ритм шагов, и я понял, что и ритмом можно напугать и насторожить, подействовать на органы чувств, и мне впервые показалось, что это не случайно и что кто-то упорно следит за мной.

На стекле окна, с его внешней стороны, паук сплёл свою ловчую сеть, и она стала видна из комнаты во всех подробностях. Сам хозяин её где-то прятался, а сеть красовалась шедевром арахноткачества и предупреждением для нас, по жизни мух, беспечных и не видящих угроз в окружающем, хотя чаще, незаметно для нас, где-то прячется и наша судьба-паук.

3

Живём мы здесь, думая о насущном. Большого от нас не требуется. О своей позиции не думаем до тех пор, пока не возникает необходимость в какой-то справке, а точнее, в доверенности. За ней приходится идти в российское посольство.

Посольство-консульство выглядит неприступной крепостью. Идёшь к нему вдоль великой стены по улице Tunlaw, а оно над тобой с решётками, и видишь: это не бутафория и не дань старине, а реальная защита от всех, которая здесь не принята. И согласитесь, нельзя быть пугалом для всех.

У тротуара – деревья шелковицы, окрашивающие падающими ягодами тротуар. Подобных деревьев я не видел в Вашингтоне нигде. Они уместней у украинского посольства с блакитно-желтыми флагами на улице «М» в Джорджтауне, где нет деревьев на улице, а только в начале, в скверике в честь создателя гимна полосатого флага, на повороте к мосту в Виржинию через Потомак.

В посольстве невольно напрягаешься, здесь может потребоваться наш взгляд и наша гражданская позиция. На что? На всё. Мы так от этого отвыкли. Задумываешься.

Поэты, историки, мыслители Греции: Сократ, Платон, Эсхил – люди науки и искусства – были в первую очередь гражданами. И в наше время каждый должен выбрать линию поведения. Большинство ведет себя как рыбы в стае. Удивляюсь я поведению рыб. Плывет стая и в какой-то миг мгновенно поворачивает. Как ей это удаётся? Без исключения. Все как один. Откуда у них сигнал? От средней линии? Рыбы в идеальном строю. Мобильный отряд быстрого реагирования демонстрируют своё умение. Похоже и у людей на родине – абсолютное единодушие, но ради чего?

Вот я не люблю быть, как все. Должно быть, это у меня врождённое. Из-за места рождения на окраине страны. На Дальнем Востоке даже некоторое пренебрежение к центру, особенно в приморских городах: «Мол, это там, на западе… И это не для нас… Нечто непрактичное, дорогое и далекое».

Но что лежит в основе поведения? Всё дело в том, к чему отнести событие? Если к разряду непреодолимого, то многое оправдано, а хочется большинство их для себя к этому непреодолимому отнести и не мучаться. Так проще. Но это подлецам проще, и суть в нравственной границе, в месте бифуркации.

Лучший пример для нас – мы сами. Наш организм. Но что мы знаем о подданных этого нашего многоклеточного многонационального государства, того, что в нас, с пограничными гисто-гематическими барьерами и с неожиданными бунтами клеток, от которых безнадёжно и повсеместно ищут лекарства.